– Дейзысь, маина, – издал Лешка воинственный клич, когда увидел знакомые кусты, и погрозил вицей. – Сяс наказу!
Бабушкины калоши издевательски цеплялись за ослянку и дикую ромашку и не давали свершить задуманное. Но всё рано или поздно заканчивается. Закончилась и тропинка. Вражина прямо перед ним.
Он уже замахнулся вицей, но другая рука-предательница потянулась за красным язычком – ягодой.
– Ты ессё и длазнисся! – сердитым ёжиком пыхтел Лёшка.
Обижался он мысленно, потому что рот оказался набит малиной.
Такое наказание пришлось Лёшке по душе. Ярких язычков на кусте становилось всё меньше. Ехидне скоро совсем нечем станет дразниться.
– Лексейка! – слышит он знакомый голос. – Куда запропал с утра пораньше, пострелёнок?!
Мальчонка с недетским вздохом суёт в рот последнюю ягоду и топает к бабуле, пока опять не попало.
– А тебя я завтла наказу, – оборачивается он к ехидной заразе. – Зди!
Подбирает вицу и шуршит калошами к калитке.
– До завтра! – вслед ему шелестит листьями куст от дуновения лёгкого ветерка. – Возвращайся. Я буду ждать!
Непокорная
Хатунцева Ирина
Она.
– Будешь стоять в углу всю ночь, раз упрямая такая. Нашлась тут, характерная. Я тебя научу, как с родителями разговаривать. Слишком много стала на себя брать! Скажи спасибо, что ремень в руки не взяла. Твоё мнение никто не спрашивал. Будешь делать так, как тебе говорят или из угла не выйдешь!
А ты чего молчишь, будто воды в рот набрал? Скажи доченьке пару ласковых, чтоб в голове её дурной просветлело!
Он.
Закурил. Вышел на балкон.
– Трудно с бабами. Каждая своё гнёт. Жене не перечу – надо в один голос родителями быть. Дочь жалко. Она старшая. Достаётся ей. Да и ничего плохого она не сделала. Просто мать устала. Вот под горячую руку девчонка и попала. Ничего. Спать скоро. Утихомирятся.
Дочь.
(про себя)
– Ночь буду стоять, но прощения не попрошу. Не дождётесь. За что? Вечно придёт с работы и орать… Вырасту и уеду от них. Пусть мучаются.
Спустя час…
Он.
Иди спать. Слышишь? Иди быстро, а то добавлю… Спокойной ночи.
Она.
– Вот упрямая. Нет бы прощения попросить… Что из неё с таким характером вырастет?
Он.
– Не надо опять начинать. Спать пора. Завтра на работу, а ей в школу. Успокойся. Хорошая у нас дочь. Зря ты так… Ну, спи уже. Давай обниму. Устала?
Дочь.
Плачет от обиды и несправедливости. Засыпая, шëпотом: