Если действительно хочется рассматривать предложения желания, пожелания, повеления и т. д. как суждения, то в конечном счете остается только интерпретировать их как пропозициональные предложения, в которых выражались бы суждения о переживаниях, об
актах желания, пожелания, воли и т. д. Тогда предложение желания «чтобы пошел дождь!» будет тождественно предложению высказывания: «Я желаю, чтобы пошел дождь», предложение повеления: «Отдай императору то, что принадлежит императору» – тождественно высказыванию: «Я повелеваю отдать императору то, что принадлежит императору». Подробно обсуждая все «за» и «против», ХУССЕРЛ недавно занял такую позицию (28): «Не сами желания, повеления и т.п., – уточняет он свою позицию, – выражаются грамматическими конструкциями и их значениями, а представления об этих актах, которые служат их исполнением». И добавляет: «Когда мы сравниваем пропозиции и желания, мы должны согласовывать не суждения и желания, а факты и желания». Верно ли последнее? Если сравнить пропозицию «есть молния» и пропозицию желания «вот бы был вечер!», то объектом пропозиции является природный процесс, который мы имеем в виду в этой пропозиции; в самой пропозиции выражено перцептивное суждение, объектом которого является природный процесс. Объектом же пропозиции желания, согласно представлению Гуссерля, является акт желания, а в пропозиции желания должно быть выражено внутреннее восприятие этого акта, опыт желания, или, точнее, внутреннее перцептивное суждение, объектом которого является опыт желания. Очевидно, что такое объяснение вполне корректно описывает пропозицию «Я желаю, чтобы был вечер». Однако оно не описывает пропозицию желания. Теория Гуссерля страдает от путаницы, против которой мне еще не раз придется выступать в последующих исследованиях, – от путаницы непосредственного и рефлексивного сознания. Если у меня есть желание, которое я выражаю в предложении «Только бы наступил вечер! то это действительно акт сознания, переживание, которое я осознаю. Но это осознание – не внутреннее восприятие, не интуиция, не воображение какого-либо рода, а момент, имманентный переживанию.
Воображение, «внутреннее вглядывание» – это лишь отражающее сознание, которое направляет себя в воспроизводящем воображении на завершенный акт сознания. Результат этой рефлексии, которая, кстати, может быть и непроизвольной, отражается в суждении, имеющем своим объектом опыт желания и выраженном в предложении «Я желаю, чтобы был вечер». Однако само предложение желания также выражает идею, мыслительный акт – идею желания и эмоциональный мыслительный акт, в котором эта идея осуществляется. Таким образом, если мы сопоставляем предложение и