.
Первым изданием оригинального текста Нового Завета, широко известным образованной публике, стал греческо-латинский Новый Завет, подготовленный замечательным ученым Дезидерием Эразмом (Эразмом Роттердамским) (1469–1536), впервые отпечатанный в Базеле в 1516 г. Тираж двух первых его изданий (1516, 1519 гг.) составил невиданные для того времени 3 300 экземпляров. Именно со второго издания Мартин Лютер осуществил свой знаменитый перевод Нового Завета на немецкий язык (завершен и издан в Виттенберге в 1522 г.), что стало важнейшим событием в немецкой духовной культуре. Всего же Эразм осуществил четыре издания греко-латинского Нового Завета (последние два вышли в 1522 и 1527 гг.). Не найдя для подготовки этих изданий цельного греческого рукописного кодекса Нового Завета, Эразм использовал три случайные рукописи XII в., две из которых – Четвероевангелие и Праксапостол (Деяния и Послания Апостолов) он обнаружил в библиотеке доминиканского монастыря в Базеле[5], а рукопись Апокалипсиса (Откровение Иоанна) одолжил Эразму его друг, также выдающийся филолог-классик и исследователь Библии Иоганн Рейхлин (1455–1522)[6].
Эразм Роттердамский не только пользовался лишь немногочисленными (числом не более пяти) случайными греческими рукописями XII в., но и достаточно произвольно обращался с их текстом. Так, иногда он правил греческий византийский (церковный) текст по печатной латинской Вульгате, если к этому его принуждали обстоятельства церковной политики.
Самым ярким примером такой правки является включение Эразмом в греческий текст Нового Завета знаменитой «вставки у Иоанна»[7] (в 1 Ин 5:7–8), отсутствующей практически во всех греческих рукописях, не считая восьми, носящих явные следы позднейшей западной (католической) редактуры, либо содержащих в себе приписку, также произведенную на Западе в XV–XVI веках. Эта вставка, имеющаяся в редких латинских рукописях, начиная с V в., вошла затем (после 800 г.) в состав сначала рукописной, а потом и печатной Вульгаты[8]. Ее значение для церковного сознания западных христиан было столь велико, что Эразм Роттердамский вынужден был включить ее в свое 3-е издание греческого Нового Завета (1522 г.). Эта вставка приведена ниже в квадратных скобках, выделяющих ее из традиционного византийского греческого текста 1 Ин 5:7–8 – «Ведь есть три свидетеля [на небе: Отец, Слово и Святой Дух. И эти трое – одно. И есть три свидетеля на земле]: Дух, вода и кровь; и все три свидетеля свидетельствуют об одном и том же». Другой известный случай зависимости изданий Эразма от печатной Вульгаты встречается в Откр 22:19. Все греческие рукописи, содержащие текст книги Откровения Иоанна дают здесь следующее чтение: «…и если кто отнимет что-нибудь из этой пророческой книги, у того и Бог отнимет его долю от дерева жизни и от святого города, описанных в этой книге». Когда Эразм готовил свое издание, у него была единственная рукопись XII в. с текстом Откровения Иоанна, в которой не хватало последнего листа. Он не стал искать другую, комплектную рукопись, а сделал обратный перевод с латыни по печатной Вульгате, в основе которой лежала редакция VIII в., где обычная ошибка зрения (слово lingo = дерево был заменено на встречающееся выше по тексту слово libro = книга) породила целую текстуальную традицию. Отсюда получилось чтение, не известное ни по одной из греческих рукописей и ни по одному из других (кроме поздних версий Вульгаты) древних переводов. В русском Синодальном переводе оно выглядит так: «…и если кто отнимет что от слов пророчества сего, у того отнимет Бог участие в книге жизни и в святом граде и в том, что написано в книге сей»