– всего за 70 подписями.
Потом, в связи с изменением Положения о городах, Николай Иванович не служил, а состоял вплоть до 90-х годов гласным городской думы, избираясь почти все эти годы в члены Училищного Совета, а с 1867 года и до самой смерти – почётным мировым судьёй по выбору земского собрания уезда. В последнем качестве он принимал участие в работе Окружного суда, приезжавшего в Лебедянь из Ельца 2 раза в год. Впрочем, земская и городская деятельность оставляли ему много свободного времени, которое он использовал на дела сооружённого ещё стараниями Степана Ивановича Игумнова Лебедянского (Новоказанского) собора, ктитором (старостой) которого он был с 1855 года до самой смерти. «Все улучшения и украшения храма за это время сделаны его стараниями со значительной затратой личных средств», – пишет Сергей Николаевич.
О «стараниях» Н.И.Игумнова в этом направлении свидетельствует преподнесённые ему от благодарных прихожан икона Казанской Божьей Матери и адрес. В адресе говорится, что т.н. тёплый храм до Игумнова был тесен, не отштукатурен, имел только алтарь, при Игумнове же он был расширен, украшен, а холодный храм окрашен масляной краской. В нём расписали купола и стены, нарисовали картины в рамах – пять художественных образов (работы проф. Мягкова), устроен второй алтарь, отлит колокол весом в 521 пуд, потом перелитый с прибавкой ещё 200 пудов, заново сделаны 2 иконостаса с новым художественным обрамлением и т. д. Скромный подсчёт личных расходов Игумнова приближается при этом к 17 тысячам рублей. На 1000 рублей, пожертвованных Николаем Ивановичем, в 1860 году вокруг кладбища Преображенской церкви была сооружена каменная ограда. Таким образом, говорится в адресе, «если построением собора Лебедянь обязана незабвенному вашему деду (двоюродному, Степану Ивановичу), то его расписанием и украшением он обязан вам».
Заказанный для соборной звонницы на средства Николая Ивановича (3000 руб.) большой колокол весом 620 пудов 39 фунтов в 1876 году с большим трудом был доставлен в Лебедянь из Москвы на 2-х железнодорожных платформах, а затем его везли 40 вёрст по грунтовой дороге. Хлипкие мостики не могли выдержать такой тяжести. «Пришлось отрывать спуски и въезды в объезд этих мостиков», – вспоминал С.Н.Игумнов. – «Везли колокол лошадьми, к которым местами присоединялись и люди, выходившие из соседних деревень и доброхотно впрягавшиеся на пригорках и горах».