Так случилось, что пустота надолго укутала меня дымчатой пеленой – заползла в рот, нос, уши, просочившись во внутренний резервуар души, которая, распухнув от вакуума, воздушным невесомым шариком стала распирать тело изнутри. Я знаю причины этому, я помню день запуска сего процесса – день, который вспоминать мне не хочется, а забыть не можется. Мне так неохота вновь и вновь расковыривать своё нутро, бередя очаг заразы. Хорошо бы, чтоб обломки лежали на дне, глубины хранили свои тайны, непознанные разобиженные монстрики стерегли пучины. Отболело и пусть. Обесчувствилась и славно… Всё существо моё надулось беспечным и безутешным пофигизмом, закружившись на одном месте вокруг своей оси, лишившись какой-либо перспективы и опоры поверить во что-то значимое.
В этом странном раздуто-пустом состоянии я просуществовала несколько лет, перекатывая себя из сна в явь, из яви в сон, которые сливались в единое мутное полотно жизни, по которому я даже не брела, а как-то переминалась с ноги на ногу, силясь сделать шаг вперёд, но постоянно замирая в нерешительности, спотыкаясь о зависший в голове вопрос: «Зачем?».
Я просыпалась утром, чтобы пойти на работу, варила и вливала в себя кофе, рисовала на лице маску из декоративной косметики и горделивых улыбочек, чтобы на выходе выдать человека позитивного, современного и крайне самодостаточного, именно такого, которому самого себя вполне достаточно, такого, который искренне и самозабвенно любит себя самого, ибо себя любить, говорят психологи, не то что важно – первопричинно для обретения психологического комфорта и равновесия. Но как-то не срослось у меня с самой собой, не слюбилось, что-то пошло не так…
А ведь старалась, упёрто проходила один за другим всё новые и новые курсы по мастерству душевного онанизма, черкала магические бумажки, сжигала волшебные фантики, многозначительно хлопала в ладошки, смело сигала с табуретки в пучину растворённого во Вселенной Счастья, но так и не допрыгнула, так и застряла на стадии беспокойного школярства, то ли соскучившись декоративной игривостью психологических методик, то ли спасовав перед перспективой осчастливиться окончательно, превратившись в кукольный символ беспощадно-сверкающего позитива.
И тут я плюнула на всё, стала отрешённо наблюдать своё тело, суетящееся в пространстве по всевозможным ничтожным поводам, ощущая, как воздушный шар равнодушия всё растёт и растёт, просачиваясь сквозь рёбра в окружающее пространство. Словно подушка безопасности, безучастность окутала меня и внутри, и снаружи, обезопасив раз и навсегда от всевозможных травм, от любых потрясений…