Дом, будто приосанился и вырос, стряхнув пыль веков, и как будто одел праздничный наряд. Вместо старенькой изобки стоял терем, ставенки резные, окна расписные, создавалось ощущение, что он светится.
– Ну что хозяйка принимай работу, – позвал он, старушку.
Вышла женщина, с доброй улыбкой, приятной внешности.
– Благодарствую тебе купец, уважил! Добро сделал! – проговорила женщина приятным голосом.
Купец смотрел и не верил своим глазам, что случилось со старушкой? Где она? А может мне показалось, что она была ниже и старше, может мне от усталости показалось…
– Вот то, что ты искал, – вручив в руки серебряное донце и золотое веретенце.
Купец хотел было спросить кто она и кого благодарить, но не успел открыть рот, как он стоит уже на корабле и берег скрывается из виду.
Приехал купец домой обнял жену и дочерей.
Жене накинул платок на плечи он был легким, но вместе с тем тёплым и уютным, как родные объятия.
Дочерям раздал подарки, они обе убежали в свои светёлки примерять, а младшая кинулась батюшке на шею и ну его обнимать, да целовать за подарок.
Ревнива одела платье, стала кружиться, на платье цветы распустились, дальше плоды, ещё крутится, листья опадают, дальше снег идёт светящийся, дальше ручьи и почки распускаются и так дальше. Долго она крутилась налюбоваться не могла.
Завода примерила украшение камни самоцветные так и горят переливаются и какое б платье не одела, оно ко всем подходит.
«А интересно, как бы оно стало с платьем сестры?» -задумалась Завида.
Мила в ту же ночь села прясть, как всегда, что-то напевая, своим дивным голосом, который ей достался от Матушки Природы. Когда выглянула луна, шерсть, которая была на прялке стала лучиться серебристым светом и сливаясь с её голосом, нить получалась прочная, легкая, тонкая. И изделия из неё получались необыкновенные, в одно вплетено пение птиц, в другое шум леса, в третье солнечное тепло приносящие радость и добро. Наткет разных изделий Мила, отец на рынок увезёт, уже заказы пошли, кому скатерку, кому рубашку, кому платочек.
А под окна часто добры молодцы приходили послушать как она поёт, и оставляли под окнами то венок из полевых цветов, то букет. А старших, как будто и не замечали. И ни платье, ни ожерелье из самоцветных камней не помогли.
Сестры очень злились на младшую, не гоже младшей вперёд старших жениха себе сыскать.