– Мне тебя не жаль! – резко отрезала я.
Не люблю привязываться. С годами выработалась автоматическая реакция пресечения любых эмоциональных связей. Так проще. Сама по себе я сильнее, но привязки делают меня уязвимее.
– Я не жаловался. Это называется коммуникация. Ее люди используют для того, чтобы узнать друг друга лучше.
Я не ответила.
– Ты со всеми такая приветливая? – не отставал он.
– Тебе еще повезло. Обычно я сразу посылаю.
– Значит, после уроков я поведу тебя в свое любимое место.
– Зачем?
– Ты же новенькая. Тебе нужно освоиться. В одиночку всегда сложнее.
Не знаю, зачем я тогда его послушала и согласилась. Что-то притягивало меня к нему, не могла это объяснить, но внутри чувствовала: он мне для чего-то нужен.
После уроков мы пошли в это особенное место. На неухоженном канале возвышался старый арочный мост. Живописно и безлюдно, что для меня было большим преимуществом.
– Ты красивая. Наверное, тебя много раз забирали домой?
– Пробовала неоднократно. Не уживалась, особенно с родными детьми. А тебя?
– Мне повезло меньше. Здесь как с котятами. Все хотят маленьких… ну ты знаешь… Либо таких, как ты, симпатичных. Так что шансов изначально было немного. Но у меня созрел четкий план, как проникнуть в доверие. Я нашел ее в соцсетях. Это была писательница, училка. Прочитал ее книгу и стал общаться с ней виртуально, затем сообразил музыку на ее стихи. Потом напросился в гости. В детдоме разрешили. Тогда я был уже в восьмом классе, не сдал экзамен, не ходил в школу, прогулов накопилось много. Меня уже даже судили за кражу. С друзьями в спортивном магазине украл кроссовки и так… по мелочи. Все разбежались. Меня загребли. Суд отпустил по малолетке. Она оформила опеку. Думаю, хотела меня перевоспитать, но скоро мне надоело. Дисциплина была еще строже, чем в интернате. Тотальный контроль, уборка, уроки. Запрещала навещать друзей из детдома, а я там провел всю жизнь. С этим не смог смириться и вернулся.
– Понимаю. Много раз сама уходила от приемных. Расскажи, как у вас здесь все устроено.
– Как везде. Колония строгого режима: подъем, завтрак, школа, домашка, ужин, сон. Четкая иерархия. Я из волчат, могу тебя крышевать. Тебя и пальцем здесь никто не тронет.
– Кто медведь в группе?
– Может, видела? Ромка Толстый. Розовощекий крупный поц. Ему повезло: в прошлом ходил на бокс. Любого может уложить. С ним лучше дела не иметь. Псих, отбитый на голову. Его батя под наркотой забил до смерти на его глазах матушку. Отца посадили, а Ромку к нам перевели. На этот раз окончательно. Его и раньше сюда временно сдавали. Успел заработать авторитет.