– Но.., – потянула она рукой в сторону, но я её перебил.
– Показывая указательным пальцем на другого, три других твоих пальца указывают на тебя, – я разлил кофе. – Напиши на всех страницах своего сердца, что каждый день – самый лучший в жизни.
– Другая бы на тебя обиделась, но я привыкла. Ты заполняешь мои пробелы и хочешь мне добра. Правда, воспитываешь, как в армии, жёстко. Это чтобы быстрее доходило? Но я тебе благодарна. Спасибо тебе, дедуля, – она театрально поклонилась.
– Солнце моё, душа не терпит пустоты, – продолжил я издалека. – С любой душой ещё надо уметь разговаривать и договариваться. Но ты должна понимать, что у тебя совсем иная жизнь и на другой меже, арт-нувого прихода.
– Дедуль, ну ты прям как батюшка, – улыбалась Паулинка. – С тобой и кофе приятно выпить и поговорить. Давай ещё по одной чашечке?
– А я для тебя и есть наставник, но ты дели надвое, ибо меня в твоё светлое будущее не пропустят: мой гольфстрим уносят волны от атлантизма к седым, холодным айсбергам, – мешая бодрость с грустью в новой турке, промолвил я. – Так вот, помимо развития таланта своего, надо расти и духовно. Твоя грусть-печаль откуда берётся? Да от пустоты, которая внутри. Там, где нет веры и умирает надежда, обязательно возникает пустота. Я, как гуру в Гималаях, буду медленно наполнять тебя знаниями и позитивом. Ибо разум программируется. И если ты не запрограммируешь его сама, это сделает за тебя кто-то другой.
– Я поняла. Мне интересно, каким должен быть настоящий мужчина, чтобы от него не смогла уйти его любимая?
– Во-первых, самостоятельным и независимым, не бояться взять на себя ответственность, и оценивать твоего принца надо не за красивые слова, а за дела, поступки, которые сами говорят, что он любит тебя. Ну и, конечно, уметь зарабатывать деньги, кормить-то семью надо, особенно, когда женщина рожает и воспитывает ребёнка.
– Вот как, а Дэн, по-моему, сильно зависит от своей мамашки, а я её побаиваюсь, – девушка состроила ужасную гримасу. – Она так холодно смотрит, словно со старинного портрета, протыкает нас своим колючим ледяным взглядом, как ножом разрезая нашу связь с её любимым сыном. Мне каждый раз становится жутко, и я не знаю, выдержу ли такую свекровушку.
– Это, конечно, плохо, но тебе же не с ней жить, в конце концов, – я сделал глоток и ещё раз понюхал сам и поднёс чашку внучке. – Тебе нравится его запах? Я имею в виду Дениса.