Я была поражена скоростью и легкостью, с какими Клайв освободил язык покойной. Он никогда не делал разрезов на шее. Когда он заполнял горло ватой, никто из родственников даже не догадывался, что происходило с телом.
Клайв рассказал, что однажды родственники умершего попросили показать швы на голове трупа и даже не поверили, что вскрытие вообще проводилось – настолько искусно Клайв скрыл следы своего вмешательства.
– Секрет в том, – сообщил он, – чтобы разрез на затылке располагался максимально низко. Когда голова будет лежать на подушке, швов никто не заметит. А узлы нужно завязывать за ушами, видишь?
Я умолчала о том, что Грэм уже посвятил меня в эту тайну, и лишь кивнула.
– Ну вот, – закончив, произнес Клайв. – И никакой разницы.
Затем он подмигнул и сказал:
– А теперь верни-ка старушке достойный вид.
И протянул мне большую блестящую иглу с изогнутым концом и продетой в ушко толстой нитью, напоминающей ковровый шпагат.
– Начинай с таза и продвигайся вверх.
Я пребывала в легкой растерянности. Для Клайва зашивание людей ковровым шпагатом было привычным делом, чего нельзя было сказать обо мне. Разве могла я тогда подумать, что скоро буду проделывать это так же легко, как и он?
Приступив к зашиванию, я поняла, что это проще, чем кажется, и перестала бояться прокалывать кожу этой огромной иглой. Клайв напомнил, что на трех четвертях нужно остановиться, поскольку после патологоанатомического исследования органы следует вернуть в полость тела.
После Клайв велел мне остаться в секционной, чтобы не допустить заражения, тем более что доктор Барберри должен был вскоре прибыть. Он вышел, а я осталась наедине с моей старушкой. Звучало радио. Доктор явился минут через десять.
– Доброе утро, Шелли, – улыбнулся он. – Как ты?
Конечно, от него не укрылась моя растерянность. Я боялась, что он сейчас задаст мне какой-нибудь вопрос, на который я не смогу ответить. Я напрочь забыла все наставления Клайва о том, что санитар должен говорить патологоанатому.
Я промямлила:
– Благодарю вас, доктор, все хорошо.
Однако мне не следовало так беспокоиться – Эд оказался удивительно легок на подъем. Через минуту мы уже вовсю болтали, и я и думать забыла о своих тревогах. Между прочим Эд поделился кое-какими секретами Клайва и Грэма, рассказал об их методах работы, а заодно дал несколько советов, как удобнее всего извлекать органы, дабы не вызвать нареканий со стороны патологоанатомов.