Я спрашивал, почему, но отец отмахивался. А любопытство разбирало – особенно зимой, когда он почти каждый день увозил кукол в театр, тщательно укладывая в серый ребристый чемодан, устланный бархатом. Любопытство распирало, и однажды, дождавшись, пока бати не будет дома, я полез к запретным куклам.
Меня застукала мама.
– Отец ведь просил тебя не трогать? – ровно спросила она.
От неожиданности я покачнулся на табурете и едва не упал. Мама подхватила меня, помогла слезть. Повторила:
– Ведь просил?
Я хмуро кивнул.
– Так зачем ты полез?
– Хотел посмотреть. Просто посмотреть!
Я вскинул глаза на маму, отчаянно, в третий раз пробормотав:
– Посмотреть! И всё!
– Папа тебе не объяснял, почему туда лезть не надо?
Её голос начал подрагивать, но тон всё ещё оставался спокойным, даже прохладным. И смотрела она строго, почти рассерженно. Меня эта сердитость изумила: мама редко бывала заодно с отцом, обычно их требования раздёргивали меня на части, приходилось юлить, лавировать – с мамой вести себя так, с отцом эдак, с обоими вместе – и вовсе проявлять чудеса изворотливости. А в этот раз, смотри-ка, мама согласна с тем, что велел отец. Я на такое вероломство не рассчитывал. Если бы знал, подгадал бы, пока дома не будет вообще никого.
В общем, на кукол мне поглядеть не удалось. Правда, отругав, мама всё же сжалилась, объяснила, что куклы эти – коллекционные, большая, очень большая ценность. А кроме того, такие безобразные, что вызывают дурные сны.
– Это особые куклы, – с нажимом повторила мама. – Герои страшной сказки. Мы с папой не хотим, чтобы ты с ними играл.
Мы с папой. Это «мы с папой» так меня поразило, что я кивнул, даже не обдумав толком, что за такая плохая сказка. «Мы с папой»! Я с детства знал, видел, что отношения у них так себе, шаляй-валяй, не чета киношным семьям. Но после всяких «Денискиных рассказов» так хотелось нормального, весёлого, чтобы просыпаешься, идёшь в кухню – а там мама с папой смеются…
Застило мне мозги это «мы с папой». Я всю ночь промечтал, как мы вместе будем ходить по зоопаркам, по бассейнам, аттракционам… Засыпал такой счастливый. Тем более что, когда отец пришёл, мама его встретила не упрёками, а тихим говором, и батя в ответ не ворчал, а тоже тихонько что-то говорил. Мама засмеялась, и отец ей вторил. Я это слышал сквозь дрёму; решил уж было, что мои чаяния сбылись.