Викентий Гречанский был счастлив, что нашел это укрытие и так избежал встречи с норовистыми работниками ночных часов.
Он вошел в комнату. Откинув черную завесу, заглянул в узкое окно. Небо было черным, пересеченным ровной желто-красной лентой заката. Кровь и золото – словно боевое знамя.
– В преддверии тягот многих,
сменял бы все то, что ищешь,
и богатое становище
на хижину, кров убогих, —
тихо проговорил Гречанский, словно творя молитву.
Он не помнил, где слышал эти стихи.
Слишком много груза прошлого он влек за собой.
Однажды он ехал в сторону прекрасного волшебного замка, выстроенного на низком утесе, окруженном водой. Водой мелкой, соленой, мутной и опасной. На дне предвечернего часа вода вдруг исчезла, пропала, как унылый галочий крик в ночи. Остался крупный, совершенно сухой и ослепительно белый песок, наподобие хрусталя или морской соли. Тогда к замку можно было проехать по следу лунной тени, которая с самой высокой сторожевой башни падала на белое поле и виднелась, словно путь в снегу. Единственно по этой полосе, шириной едва в несколько пядей, было можно безопасно подъехать к утесу. После полуночи океанская влага превращала белый песок в черную грязь. Жидкую топь, в которой жили призраки. То не было временем для путешествия. Потому Гречанский поспешил к волшебному замку, ибо триумфальный свет утра снова призывал соленую морскую воду, которая словно рождалась из земли.
Похоже было и сейчас: странный дом в паннонской равнине, архитектурный облик которого с трудом поддавался определению вследствие многочисленных достроек, исправлений и переделок, в течение ночи был окружен непроходимой тьмой, а в долгое время дня сокрыт желтым туманом, который душил людей, подобно ядовитому газу из недр земли. Потому неукрепленный каштиль долго сопротивлялся турецким нападениям на Банат и набегам кровожадных разбойников, поскольку немногие решались направить коней в сторону зловещей желтой завесы.
Предвечерие, в котором Викентий Маркович Гречанский увидел тот волшебный дом, не оставляло причин для каких бы то ни было размышлений.
И ночь, что наступала так тихо и неслышно, казалось, готовит еще одно грандиозное представление…