Вскоре, однако, Векшину удалось сотворить невозможное. И то лишь потому, что Катин отец был крупным милицейским чиновником, посодействовал. Грача в виде исключения перевели внештатным ординатором в тюремную больницу, жизнь его преобразилась. Векшин же настолько сдружился с Володей и Катей, что наведывался к ним уже по собственной инициативе. А те ждали его всегда с нетерпением. Дело в том, что Володя с Катей были большими любителями преферанса, а нужного для игры третьего здесь не находилось. Векшин и сам любил поиграть, к тому же скрашивал этим свою небогатую событиями нынешнюю жизнь.
Привлекала его не только игра. Не менее занятными были Володины рассказы о лагерной жизни, зачастую просто с фантастическими сюжетами, в правдивости которых усомнился бы, если бы рассказывал ему кто-то другой. А рассказчик Володя был отменный, Векшин несколько раз предлагал ему записывать эти истории, книгу издать. Бестселлер получился бы ломовой, но Володя лишь посмеивался да отшучивался. Подогретый его интересом, Володя иногда припасал для него ещё и встречи с самыми интересными своими подопечными – знаменитыми аферистами и мошенниками, известными деятелями науки и культуры, маньяками и убийцами, было даже несколько людоедов. Приглашал их к Векшину якобы для осмотра или навещали в бараках. Поражало Векшина, что немало среди них было женщин, в большинстве своём молодых и привлекательных. Однажды видел там Векшин девушку просто неземной красоты. Она, как он догадывался, была тут на особом положении, потому что дозволено ей было носить длинные, почти до пояса волосы. Она, когда они с Володей вошли, глядела в окно, стояла к ним спиной. Векшин подивился золотистому, не жёлтому, не рыжеватому, именно золотистому цвету её волос. А когда она обернулась, увидел глаза, каких никогда прежде не встречал и не подозревал, что такое вообще возможно – длиннющие, чуть ли не от самых висков, и чистой, беспримесной синевы.
Не таких прелестниц, конечно, но просто красивых девушек было там почему-то необъяснимо много. Векшин даже подтрунивал над Володей, что тот не без умысла собирает у себя столько симпатичных девиц. И не менее удивлён был Володиной отповедью. Как-то раньше не приходило это ему в голову. Впрочем, никогда и не задумывался над этим. Многие из этих девушек рождались и росли на убогих, заброшенных городских окраинах, где, как водится, заправляет кучка местных хулиганов, во главе с ушлым вожачком. Хорошенькую девчонку замечали, когда она ещё только начинала созревать, и её судьба, если не в девяти случаях из десяти, то уж в пяти точно, была предрешена. Вожачок «клал на неё глаз» – и дальше сюжет развивался по одному и тому же сценарию. У чужаков – мальчишек, а потом и ребят постарше – быстро пропадала охота не только поухаживать за ней, но и просто погулять, домой проводить. Лупили их со знанием дела, обычно хватало одного такого внушения, чтобы дорогу сюда позабыли. Каких-либо шансов сопротивляться, управу на обидчиков искать у девчонки практически не было. Разве что защитник у неё находился этой шайке не по зубам. Ставили её перед выбором: или в дружки тебе вожачок, или вообще никого.