– Бывший любовник. Да? – И вновь ничем не прикрытая ирония пополам со злостью.
Интересно, чем я ей не приглянулся, что она так злится? Я вздохнул, подбирая слова.
– Послушайте, Оксана Владимировна, какая разница, кем я был, давайте вернёмся к существу вопроса.
– Разница большая. – Следачка нехорошо растягивая слова, разглядывала меня. – Так кем?
– Хорошо. – Теперь разозлился я. – Да, я бывший любовник Таши.
– Кого?
– Вековой Натальи Ивановны. Она не любила полного имени. Просила называть её Ташей.
– Вас?
– Всех. Всех близких друзей.
Я замолчал, пытаясь успокоиться. Не время и не место злиться, можно наговорить лишнего. Хоть чего лишнего я могу наговорить? Я невиновен, и точка.
– Мы расстались три или четыре месяца назад.
– Три или четыре?
Пальцы рук, лежащих на столе, слегка подрагивали, так, словно следачке не терпелось взяться за ручку. Хотя я не был уверен, что среди вороха бумаг, разбросанных по столу, не лежит включённый диктофон. Меня мог писать тот же айфон, лежащий экраном вниз рядом с её правой рукой. Впрочем, всё равно, никакой юридической силы эта запись иметь не будет, она не предупреждала, что записывает разговор.
Я сжал зубы, голову опять кольнуло болью. Да чтоб тебя!
– В мае.
– И…
– Я помогал ей, если хотите – присматривал. Платил за квартиру, покупал продукты, иногда приезжал просто поболтать.
– Зачем?
Действительно, зачем? Да очень просто: я чувствовал себя виноватым перед ней, тем, что у меня интересная и хорошо оплачиваемая работа, любимый человек и вообще всё хорошо. А у Таши – дрянная съёмная хата, психи на сайте, пишущие всяческие гадости и жалующиеся на несправедливую жизнь, и никого рядом.
Но я не собирался изливать душу перед стервозной и неудовлетворённой следачкой, поэтому просто пожал плечами и ответил:
– Не знаю… Наверное, в память о прежних отношениях. С деньгами у неё было туго, да и вообще… Четыре года совместной жизни просто так не выкидывают.
– Благородно. – Протянула следачка, иронично растягивая гласные.
Боль в моей голове разгоралась со стремительностью степного пожара. Заломило виски, защипало глаза, затылок словно налился свинцом. Хотелось застонать, плюнуть на всё и уйти. Но боль, внезапно, так же как появилась, исчезла. Лишь яркая вспышка – и всё.
Я моргнул и прислушался к себе. Точно! Боли как не бывало.