любит приговаривать Адриан,
а то вдруг, – и внезапно около нашего столика появляется Тара Роллинс. Тара из Уэслиана, которая работала помощником редактора в «Аргусе», а теперь подвизается в книжном издательстве.
– Амброзия! – взвизгивает она. В последний раз я видела ее на девичнике у Хизер – ох и наклюкались же мы тогда на пляже в Сэг-Харборе! Помню, как Тара, обливаясь слезами, взялась признаваться, что изменяла мужу с коллегой-редактором, – и вот она стоит передо мной, и Адриан уже вскакивает и так неистово трясет ей руку, что мне становится неловко.
– Вы только посмотрите на нее! Выглядишь великолепно! Ты же едешь, да? Что за встреча без тебя!
Как будто наши с ней отношения когда-либо заходили дальше тусовочного трепа!
– Это на какую такую встречу она едет? – спрашивает Адриан.
Тара смеется.
– Как на какую? На встречу выпускников! Вы же наверняка поедете вместе? Мой муж представить себе не может, чтобы я поехала без него…
Я делаю здоровенный глоток мартини и улыбаюсь как ни в чем не бывало, хотя водка обжигает мне горло. Твой муж много чего представить себе не может.
– Встреча выпускников? – В устах Адриана это не слова, а зияющая рана. Я пялюсь на его загорелые предплечья, на щетину темных волос, поднимающуюся к рукавам клетчатой рубашки. – Первый раз слышу…
– Да все забываю тебе сказать, – говорю я, стремясь избавить его от унижения. – Впрочем, это не имеет значения. Мне туда совершенно неохота.
Тара все знает, но прикидывается дурочкой.
– Как это неохота? Там же будут все-все-все!
– У нас годовщина свадьбы, – поясняю я. – Будем отмечать. Три года.
Вот в таких случаях мне хочется, чтобы я могла похвастаться колечком пожирнее.
– Нет-нет, – говорит Адриан. – Мы не можем пропустить встречу выпускников! Годовщину мы и в другие выходные отпразднуем. Да что там – закажем пиццу и посидим в патио, вот и весь праздник. – Он улыбается Таре, эдакий мальчишка-обаяшка, – словно скромность нашего романтического вечера должна произвести на нее впечатление.
– Вот именно! – подхватывает Тара. Они начинают болтать, словно меня тут вовсе нет. Не проходит и минуты, как Адриан поминает свой роман, и двух минут, как Тара поминает Баттерфилд-С. Меня захлестывает ярость. Мне хочется защитить Адриана – не только от правды, но и от того вердикта, который Тара неизбежно вынесет на его и наш счет.