Он тосковал по умершей жене, вспоминал ее четкий профиль, милую улыбку и последние слова. Помнил не столько внешность, сколько любящий всепрощающий образ, который застыл в его памяти в момент утраты. И понимал, что самым страшным была не ее смерть. Смерть – всего лишь мгновение, и её не стоит бояться. Гораздо страшнее остаться в пустоте, которая возникла после. Ведь разлука с умершим тянется для оставшихся всю их дальнейшую жизнь.
Он помнил самые теплые и добрые моменты их совместной жизни, встречи и беседы до свадьбы, свадебное торжество, первые семейные праздники и, конечно, радость рождения сына… Всё, что сейчас осталось лишь светлый образ, запечатленный в его памяти навсегда.
После её смерти уже ничего нельзя было вернуть, исправить или сказать… Холодные мысли часто тревожили его по ночам, окончательно разгоняя сон гулким эхом мертвого прошлого.
После таких пробуждений уснуть уже было невозможно, конфликт совести с памятью безоговорочно брал вверх над сонными грёзами, заставляя старика искать лекарства для своей черствой души в полночном баре. Прогулка по ночному городу возвращала спокойствие и ясность мыслей.
Наблюдая за немногочисленными посетителями, у каждого из которых были свои причины находиться в это время в этом месте, он ненадолго отрешался от своих забот.
В одну из таких ночей он и увидел ее…
Незнакомка сидела в одиночестве в самом далеком уголке бара, неспешно потягивая горячий глинтвейн, и мечтательно смотрела в ночную мглу через прозрачную витрину бара. Изысканно аристократичная, она, казалось, была в своем мире, абсолютно недосягаемая для простых смертных.
Молодая и элегантная девушка с утонченной внешностью кинодивы, будто сошедшая с журналов 50-х годов, времени его далекой молодости и громких успехов, неуловимо напоминала одну из знаменитых актрис того времени.
Старик скользнул по ней взглядом, на миг задумался, затем неспешно прошел к барной стойке и кивнул головой в знак приветствия бармену.
– Один крепкий грог, пожалуйста, – сказал он.
– Минуту, сэр, – сообщил парень, с готовностью доставая чистый пустой стакан из толстого стекла и ставя его на стойку.
– Не жалей рома, малыш. Чаевыми не обижу, – добавил старик, усмехнувшись.
– Конечно, сэр, – улыбнулся парень.
Пройдя в центр бара, старый актер посмотрел на музыкальный автомат, стилизованный под ретро и обратился к бармену: