Когда все закончилось, Андрей Андреевич даже не успел порадоваться: в каюту вошел Крембалет и сообщил:
– Ну как – все нормально? Тогда делаем скачок к Голозайду.
– Куда? – сипло переспросил Дымов, все еще придавленный страхом.
– К Голозайду. В звездную систему, где обитает наш высокоученый друг.
Не успел Дымов задать еще вопрос, как рожи и старухи снова полезли из мрака…
Вторая волна галлюцинаций длилась значительно дольше первой. Летающие старухи дополнились новыми ужасами. То вдруг возник гигантский черный водоворот – но при приближении оказалось, что это мириады навозных жуков суматошно ведут нескончаемый хоровод. То пространство вдруг развернулось в серую бескрайнюю равнину, заваленную костями, черепами и истлевшими лохмотьями…
После второго скачка Дымов почувствовал желание взглянуть на себя в зеркало: проверить насколько сильно поседели его волосы.
– Странно… Я послал приветственный сигнал Пырожиру, а он не ответил. – сказал Крембалет, когда кошмарное путешествие по гравитационному колодцу закончилось и все перешли в рубку управления. На обзорном экране светилась звезда – маленькой золотой монеткой. Тускло отблескивая звездным светом, в кажущейся близи плыл огромный мертвый планетный шар в кольце черно-серой разреженной пыли и уродливых каменных глыб…
– Попробуй-ка еще раз… Я пока включу гиперрадар. – ответил Ломбоцит Боп.
Какое-то время ничего не происходило и Андрей Андреевич, поддерживая молчание, наблюдал за инопланетянами, погруженными в свою работу. Но тут гигант вдруг тревожно шевельнул ушами…
– Ну-ка, взгляни, – что это?!
Изображение пространства над краем безжизненной каменистой планеты стремительно приблизилось, и Андрей Андреевич тоже вгляделся в указанный квадрат. Однако он не увидел на обзорном экране ничего интересного – на космическом фоне плыло лишь небольшое серое облачко металлических обломков…
– Похоже, кто-то уничтожил Старьевщика.
– Там, рядом …тяжелый крейсер! Имперский!
– Диванные воины!
– Уносим ноги!
Глава пятая. Разговор начистоту
Ломбоцит Боп не соврал. Третий скачок в гравитационный колодец уже не произвел на Андрея Андреевича столь сильного впечатления. Приступ легкой тошноты быстро прошел, а на бесплотных разъяренных старух он перестал обращать внимание – они проносились сквозь него, бессильные причинить какой-либо вред.