Он знал, что сказать, чтобы заставить меня действовать. Не сразу, но я смогла подавить в себе страх (частично) и все-таки подойти к лошади. Которая, кстати, никак на меня не отреагировала. Стояла себе спокойно и фыркала. Будто всем своим видом пыталась дать понять, что думает обо всей этой затее.
С помощью конюха я все-таки смогла взобраться на лошадь. И сразу же вцепилась в поводья, боясь, что если буду держаться за них не достаточно сильно, просто вылечу из седла при активной езде. Для меня сейчас и двадцать километров в час могли показаться быстрыми.
– Береги ее, – продолжил говорить царь, когда я уже была готова к тому, чтобы повести (как, другой вопрос) свою лошадь по дороге. – Головой отвечаешь. Одним богам известно, что они с тобой сделают, если ты за ней не проследишь.
– Знаю, – Тимофей скривил губы в усмешке. – Обещаю, что сам ее убивать не стану.
Какой он… «милый». «Заботливый», я бы даже сказала. Я бы его за такую заботливость раз двадцать сковородкой чугунной по головушке огрела. Потому что нечего в мою сторону зубоскалить. И почему из всех девушек моего мира, сюда перенесли именно меня? Лучше бы Дима просто меня бросил. Не в речку, само собой. Я бы попереживала немного и все. Сейчас я, кстати, если и вспоминаю о парне, то лелею лишь одну мечту, относящуюся к нему. И да, в ней тоже присутствует сковородка и чья-то голова. Что-то в последнее время я слишком кровожадная.
Пока мужчины тихо о чем-то переговаривались, кажется, обсуждая длительность нашего путешествия, я проходила инструктаж у конюха. Мужчиной он был терпеливым и кратким. В том смысле, что даже его объяснения были немногословными. Зато понятными. Только вот уверенности мне это понимание не прибавляло.
В итоге, когда нужно было уже давать понять лошади, что нужно двигаться вперед, мною овладел ступор. Как я буду управляться с этой животиной? А если все-таки упаду с нее?
– Мы долго еще будем стоять? – поинтересовался Тимофей. Он приблизился ко мне на своем вороном монстре и выжидательно посмотрел прямо в глаза. – Ты не торопись. У нас есть впереди еще вся жизнь. Авось и сдвинемся с места… лет через двадцать.
– Очень смешно, – проворчала.
Пришлось в который раз запихивать глубоко в себя все страхи, связанные с ездой верхом и делать так, как велел… конюх. Почему-то казалось, что Тимофей, если и даст какой совет, то он будет связан с моим самоубийством.