Святого духа убили.
– А… Бог? Где живет Бог? – в замешательстве спросила Даника. Отец посмотрел на нее и показал на церковь позади домика.
– Бог живет вон там, малышка Даника!
Больше они об этом не говорили.
Священник откашлялся, и Даника поняла, что она еще не подтвердила, что готова стать женой мужчины, стоящего рядом с ней, любить и уважать его.
Правда в том, что хотя она испытывала по отношению к Карлу теплые чувства, она не могла представить себе любовь к нему, только в самом плотском понимании. Она не могла избавиться от мысли, что в этой свадьбе есть какой-то обман, раз ее сердце не лежит к этому. Но она убедила себя, что иначе будет хуже. В ее утробе его ребенок. Она не верила, что такое может случиться, не верила, что заслуживает.
Ребенка она будет любить!
В конце концов она решила считать, что такова воля Божья, что ей суждено жить с этим ребенком и с этим мужчиной. То, что ей дарят новую жизнь, забирая отслужившую свое прямо посреди трапезы, казалось чудом. По меньшей мере привносило равновесие, и не человеку судить об этом. То, что именно Провидение ниспослало сильного, крепкого отца и кормильца ей в дом, слишком очевидно, чтобы она рискнула противиться.
В тот момент будущее казалось ей скорее огромной беспокойной тенью, которая нависала у нее над душой. От Карла исходил легкий аромат настойки, и она надеялась, что священник этого не заметит. С другой стороны, священник сам пах солодовым виски, так что все нормально. Наверное, у них больше общего, чем кажется на первый взгляд.
Тут она ощутила, как ребенок внутри устраивается поудобнее.
Она поспешила сказать «да», пока не пожалела.
Даника родила мальчика дома при помощи соседки, которая приняла на свет столько детей за свою жизнь, что уже давно потеряла им счет. Ее собственных детей разметало по миру, кроме Мирко, еще жившего дома, но и тот уже не мог называться ребенком. Тем не менее волосатые руки женщины приняли ребенка Даники с такой мягкостью и опытностью, словно у нее самой был дома младенец.
Роды не были простыми. Данику не раз посещала мысль, что она рожает собственного мужа. Малыш, которого она готовилась выпустить в мир, казался очень сильным и огромным.
Крики при схватках слышны были с дальних полей, где работал Карл, пот вперемешку со слезами катился по его щекам. Соседка запретила возвращаться в дом, пока не закончатся роды, и он был только благодарен, что его отослали. В то же время его парализовал страх. Страх всего.