– Я рада, что тебе нравится. – Укладываю изделия обратно в коробку. – Привезу, как будут готовы все.
И, кстати, свадебный букет для Софи собираю тоже я, и, признаться, даже она не знает, как он будет выглядеть. Это мой свадебный подарок для любимой подруги, у которой через девять дней я буду свидетельницей.
*Диана – младшая дочь супругов Игнатовых «Идеальные разведенные»
** NBL – национальная баскетбольная лига
***София – старшая дочь супругов Игнатовых «Идеальные разведенные»
Глава 2. Юлия. Спустя два дня
Как только щелкает замок с внутренней стороны кованой двери, я с первой космической ныряю во двор, чтобы скорее оказаться под тенью виноградных лоз. Жара в этом году беспощадная!
В тени под пятьдесят, и это с утра!
Раскаленный воздух плавит легкие и мозги, и в интервале с рассвета до заката город кажется вымершим.
– Привет, Паш! – улыбаюсь пропускающему меня внутрь парню.
– Я – Миша. Привет. – бурчит в ответ и запирает за мной замок.
Хохотнув, поджимаю губы. Я еще ни разу не назвала их точно по именам. Потому что Миша и Паша* – одно лицо. Серьезно, они – одно лицо, вышедшее из одного яйца. Кажется, таких близнецов называют однояйцевыми.
Их сложно различить, но парни и не стараются в этом помочь, одинаково одеваясь, подстригаясь, параллельно вытягиваясь в рост и имея абсолютно идентичные физиономии кирпичом.
– Прости, – каждый раз извиняюсь, чувствуя неловкость.
А Паше… то есть Мише… короче, им обоим до лампочки, потому что они уже привыкли. Кроме тети Агаты, их матери, парней не различает даже собственный отец, мой крёстный дядя Леон. Раньше с этим было проще, примерно до того, как близнецам исполнилось по году. У Миши на заднем месте родимое пятно – это единственное, что отличает братьев друг от друга, но сейчас лазить в штаны к шестнадцатилетним парням не каждый решится, поскольку эти двое профессионально занимаются кикбоксингом, и этого достаточно, чтобы держаться от них подальше.
– Привет, Герман! – Треплю за толстую шкурку зажатого под мышкой у Миши английского бульдога. – Жарко тебе, приятель, знаю. – Пес, высунув язык, тяжело дышит. – Гуляете? – перевожу внимание на Мишу, успев поймать его взгляд в глубоком вырезе своего летнего сарафана.
Закатываю глаза.
«Шестнадцать лет», – напоминаю себе. Это для меня они с Пашкой до сих пор голожопые мальчуганы, а что творится в их шестнадцатилетних головах, я даже не собираюсь представлять.