Из металлической комнатки метр на два три мужика не из робкого десятка под отборную ругань вытаскивали меня целый час. Ругань, к слову, была моя, потому как нервы уже сдавали. За это время мой наниматель звонил шесть раз, но лишь единожды мне удалось разобрать из его речи хоть что-то.
Связь в этом здании оказалась просто отвратительной.
Среди «хоть что-то» были слова «невеста, играть и слухи», из чего я сделала разумный вывод, что мне предстоит сыграть так, чтобы пошли слухи, что у моего нанимателя есть невеста. Что было логично в свете появления настойчивой мадам.
Собственно, на первый взгляд, ничего сложного от меня не требовалось. Если бы я действительно являлась профессиональной актрисой, а не решила в шутку разместить объявление на вакансию «Худший секретарь в вашей жизни». Но я же не думала, что в тот же день найдется ненормальный, который на него откликнется!
Решив избавиться от мадам в кратчайшие сроки, я все с той же широкой улыбкой сделала уверенный шаг по направлению к ней и так же уверенно запнулась на ровном месте, чтобы с чувством, с толком, с расстановкой красиво полететь вперед, переворачивая поднос с двумя чашками кофе ровно на меха и блестки.
Блесткам досталось больше просто потому, что меха было жалко. Невинно убиенная рыжая лисица на чужом плече и без того смотрела грустно, но, если бы могла, она бы мне сейчас однозначно подмигнула.
– Ох, простите! Да что же это за день сегодня такой! – патетично воскликнула я, изображая раскаяние и глубочайшее сожаление.
Достав из кармана пиджака платок, стоя на коленях, я усердно втирала кофе в платье, чтобы этот визит надолго запомнился вскочившей на ноги мадам.
– Безрукая курица! Что ты наделала?! Да ты знаешь, сколько оно стоит? – кричала она, вмиг утратив все свое напускное величие, пытаясь вырвать свое платье из моего цепкого захвата.
Но на то он и был цепким! Она к себе – я на себя, она к себе – я на себя. Треск тонкой ткани был очень даже предсказуемым. Победно улыбнувшись худесеньким загорелым ногам в туфлях-лодочках, я рванула посильнее и…
Осталась с внушительным куском ткани на память в руках.
– Ой, – произнесла я тихо, но в воцарившейся тишине голос мой прозвучал отчетливо. – Знаете, у меня в сумочке такой хороший суперклей имеется…
– Какой еще суперклей!? – взорвалась мадам, перейдя на комариный писк.