Кажется, это был вечер плохих и очень плохих вопросов. Иногда надо думать, прежде чем говорить! Димка так и сказал, когда наконец закрыл рот. А тут и Матильда вернулась некстати.
– Мам, Тедди спрашивает, за что ты меня любишь, – немедленно наябедничал – иначе Тедди это назвать не могла – Димка.
Матильда не удивилась и не рассердилась.
– Ты – это ты. Как я могу тебя не любить? – спросила она у Димки в ответ и кивнула так резко, что ее густые кудри подскочили как пружинки. – Родители любят своих детей. Просто так любят, и всё. Бывают исключения, но это лишь подтверждает правило.
– Я – не исключение. Папа меня любит, – тихо произнесла Тедди, и глаза ее наполнились слезами. Замечательно. Хорошо хоть Матильда пару недель назад подсунула книгу про взросление – эти дурацкие слезы можно списать на гормональный всплеск.
– Солнышко, я не о тебе говорила, – вот теперь Матильда удивилась. – Ты чего? Конечно, Саша тебя любит. Очень любит, я в этом уверена.
И почему-то, услышав это от Матильды, Тедди окончательно поняла то, что боялась признать уже давным-давно. Отец ее вовсе не любил. Он покупал ей игрушки, которые с каждым годом становились все серьезнее и дороже, но при этом все сильнее отгораживался от нее, а после появления Матильды и вовсе перестал замечать. Да, Тедди предпочитала считать, что после появления в его жизни женщины, а не после того злополучного дня рождения, на котором отец признал ее совершенно обыкновенной. Наверное, она таковой и была, раз не нашла ничего лучшего, чем расплакаться и уйти в свою спальню.
О том, как глупо она поступила, Тедди поняла еще до того, как в дверь тихонько поскреблись. Она шмыгнула носом и буркнула «войдите», надеясь, что это пришел Димка. Но за дверью оказалась Матильда. И злиться на нее было куда сложнее, когда она сидела рядом.
Матильда словно поняла это и протянула руки. И Тедди не выдержала. Ее давно никто не обнимал, кроме мачехи, и не иначе как по этой причине отказаться от объятий не было никаких сил. А прижавшись к худенькой Матильде, оказалось так сладко плакать. И совсем не стыдно. Тедди сама не заметила, как глаза начали слипаться уже не от слез. И как заснула – тоже не поняла. Зато она точно знала, когда проснулась. Дверь в ее комнату была приоткрыта, а из коридора раздавались голоса. Толком не проснувшаяся еще Тедди замерла, прислушиваясь к говорящим. Она сама не знала, почему так сделала, – Теодора терпеть не могла подслушивать.