– А если оно его убьет?
Саша на пару секунд замер. Он старательно избегал мыслей о смерти, увечьях или иных других возможных плачевных последствиях того, что задумал Валя. Он не хотел и не был готов это услышать. Однако ничего не ответил и продолжил печатать.
Женя в ярости ударил по столу кулаками.
– Мне плевать, что он сказал! Ты что, не чувствуешь?! – закричал Женя, но, увидев, что кожа на тыльной стороне правой руки темнеет и на ней появляется грубая коричневая шерсть, отпрянул назад.
Саша с беспокойством посмотрел на него. Он уже собрался прочитать очередную лекцию о самоконтроле и неприемлемости такого поведения, как дернулся и замер. Его будто ударило током. Женя тоже ощутил всплеск энергии.
Парни переглянулись и ринулись со всех ног на первый этаж офисного блока №1. В коридорах было немноголюдно. Сотрудники ОРНС, уже привычные к тому, что кто-то бежит по коридорам так, словно за ним черти гонятся, равнодушно отскакивали в сторону.
Преодолев четыре лестничных пролета за несколько секунд и пробежав по длинному коридору, они вломились в дверь камеры. Увиденное их шокировало. Из всех возможных вариантов развития событий случилось то, что они не могли предвидеть. Саша и Женя переводили полные ужаса глаза с существа на Валентина и обратно. Они не представляли, что им делать.
***
Меня все еще ужасно трясло, хотя после осмотров медсестры, врача и моих друзей заключение было одно – отделался легким испугом. Я продолжал перебирать в голове воспоминания, пытался восстановить цепь событий, чтобы убедиться, что ни одно из их них не пропало. Я не понимаю, что это было и как Саша и Женя услышали меня. А звал ли я на помощь? Что вообще со мной произошло?
Саша сидел на краю моей кушетки, Женя стоял у стены. Руки у него были в перчатках. «Перенервничал», – подумал я. Они оба смотрели на меня с тревогой и ужасом.
– Я хочу посмотреть на это, – сказал я дрожащим голосом, как только медсестра вышла из медпункта.
– Нет, – спокойно ответил Саша, – Не сейчас. Мы теперь не можем передать это Инквизиции, но и тебя мы туда точно больше не пустим.
Женя кивнул. Он нервно почесывал руки – ему было явно жарко в перчатках. Не понимаю, почему он их нацепил. У нас-то он бы никого этим не шокировал.
– Мы должны понять, что это, – настаивал я.
– Да, должны. Но ты сейчас пойдешь домой и не вернешься сюда, пока я не разрешу. Ты официально на больничном.