Что еще остается? Мой взгляд упал на реку. Вот оно, решение! Как
я сразу об этом не подумал?!
Согласно одному из пройденных симуляторов, который обучал
выживанию в дикой местности, река — это жизнь! Помимо
источника воды, там всегда найдется то, что можно употребить в
пищу.
Или тот, кто меня употребит в пищу — мелькнула мысль,
навеянная тем же курсом выживания. Но нет, река вроде мелкая, да и
я недалеко от нее валялся, — водись там крупные хищники, давно
бы схарчили. Звездный принц стал закуской крокодила, му-ха-ха.
Собравшись с силами, я поковылял к реке. Двигаться было больно и
трудно, но я обязан был достать еду — для заживления мышц
нужен материал и энергия, а учитывая, что повреждены практически
все мышцы… Резко становится не до смеха. А нет, вру — до
смеха, хе-хе — истерического.
Я глубоко вдохнул: Так, Крис, успокойся. Сейчас не время
устраивать истерики. Что бы сказал отец, увидев тебя в таком
состоянии? Молчишь? Вот и молчи. Сейчас нужно собраться с силами и
добыть нам с тобой еду. Все остальное потом.
Эта небольшая медитация помогла — я вновь собрался с силами
и сосредоточился на данном самому себе задании — добыче
еды.
Как ни странно, справился я с этой задачей довольно легко —
река кишела рыбой. Никаких приспособлений для ее ловли у меня не
было, но благодаря природной сноровке, я, спустя несколько
неудачных попыток, научился ловить ее руками. Мышцы от резких
движений болели нещадно, но я стоически это игнорировал — еда
важнее.
Поймав первую рыбину, я немалым усилием воли подавил порыв
накинутся на нее и съесть прямо так. Я принц в конце-концов, а не
голодная шавка.
Так что, наловив с десяток довольно крупных рыбин, я принялся их
готовить. Насобирав сухих веток с округи, я создал небольшой
огонек, поджигая их. Этот огонек — максимум, на который я
сейчас способен, и пройдет еще немало времени, прежде чем я
восстановлю былые возможности.
Выпотрошив рыбу (спасибо курсу выживания, что я знал как это
делать), я поджарил ее на костре. Лучше было бы запечь, но моего
терпения на это не хватило. Рыба получилась
полупережаренная-полусырая, но для меня сейчас она была как самое
изысканное кушанье на приеме у отца. Я и не заметил, как съел ее
всю.
Закидав костер землей — сгореть во сне было бы невероятно
глупо - и выбрав место поукромнее, я, наконец, позволил себе
отрубиться.