Прилетели
Летели в Мозамбик мы с Игорем Качиным, моим одногруппником, ныне большим человеком в правительстве страны. Летели позже, чем несколько наших «отобранных» кафедрой однокурсников, потому что что-то не понравилось в наших анкетах московским чиновникам или кагэбэшникам и они не спешили с нашей отправкой, если вообще ее не отложили*. Это был ключевой момент формирования «правильной» биографии, и мой папа кого-то нашел, включил какие-то связи, что-то произошло в шестеренках выездных дел, и все-таки наш отъезд состоялся. Правда, чуть не сорвался еще один раз. Мы с Качиным, получив так называемый «вызов», уже с вещами прилетели в Москву, чтобы через 2-3 дня вылететь в Мозамбик из сказочного и овеянного романтикой заграницы «Шереметьево-2», и вдруг уже в ГКЭС выясняется, что то ли визы нет, то ли авиабилетов, короче, надо ждать еще месяц, а то и больше. На наше счастье, месяца за три до нас в Мапуту улетел Женька, мой отличный друган. Я пообещал его маме прихватить для него посылочку, она как раз тогда гастролировала в Москве. Мама работала в театре Аркадия Райкина. Это была женщина-полководец, преград для нее не существовало, энергия ее была просто сокрушительной. Узнав о нашей, если так можно сказать, заминке, она пообещала что-нибудь предпринять. Это «что-нибудь», чтобы доставить единственному и обожаемому сыну посылку, превратилось в ряд звонков от очень серьезных людей очень серьезным людям в ГКЭС. В результате то ли негры дали визы, то ли кого-то сняли с рейса, но наш вылет подтвердился.
По неписаным советским правилам границу надо было пересекать в костюме и галстуке, соответственно, и лететь в таком же виде все 18 часов до Мапуту с посадками в Каире, Адене и Дар-эс-Саламе. Весь самолет в мышиных костюмчиках через час-полтора после вылета достал бутылки, мы тоже раздавили полкило и прильнули к иллюминатору, чтобы не пропустить, когда начнется заграница.
В Каире нас из самолета не выпустили, мы сидели, обливаясь потом и смутно догадываясь, что костюм и галстук не лучшая форма для многочасового перелета. Вдруг в самолет вошли египтяне или, может, бедуины, но в этих своих белых нарядах и с автоматами в руках. Они гордо шли по проходу. Мы невольно вжались в кресла, – ищут кого-то? Бедуины проследовали через весь самолет до конца коридора, вошли в туалеты, забрали говно и мусор и так же гордо вышли… Пора привыкать к потрясениям, все-таки наш жизненный статус меняется.