Голова Косули была подобна только что раскрывшемуся бутону цветка под дождём, который едва держался на хрупкой, стройной шее. Ноги у неё были длинные, тонкие, почти прозрачные; туловище худое, неуклюжее. Она вся дрожала, судорожно вращая своими быстрыми ушами. Каждую секунду она жадно втягивала воздух раздувающимися ноздрями, желая учуять приближение скрытого хищника. Мишка никогда не видел до этого косуль и хотел поздороваться, но она не дала ему сказать и слова.
– О прошу, пощади! Не ешь меня! – запричитала Косуля и её тонкие ноги задрожали ещё пуще прежнего.
Она замерла на месте, парализованная волной нахлынувшего страха.
– Я и не собирался этого делать, – успокоил её Мишка, подумав, что, если он сейчас не скажет ничего, она просто умрёт со страха, – Я люблю больше сладкое и что-нибудь вкусно пахнущее. Например, хурму или спелый гранат.
Произнеся это, Мишка еле заметно подвигал носиком и мечтательно облизнулся.
– А ты мне не кажешься ни сладкой ни, уж тем более, извини, вкусно пахнущей.
– Да? – недоверчиво спросила Косуля, посмотрев внимательно на Мишку.
До этого она постоянно вращала головой, не имея возможности хорошенько рассмотреть его. Он ей казался чем-то ужасным, лишь уже потому что мог двигаться и открывать рот. Косуля на секунду расслабилась, озадаченная его безобидной внешность, но тут же встревожилась снова.
– А ты не обманываешь меня?
Она сделала несколько прыжков в сторону, пытаясь сбежать, но вокруг неё была лесная чаща, где ей показалось намного страшнее. Поэтому, бесполезно пропрыгав по кругу, она вернулась на прежнее место.
– Нет. Не обманываю. У меня и в мыслях такого не было. А обычно я всегда говорю всё, что думаю, – самым непринуждённым тоном ответил ей Мишка, – Я лишь хотел спросить у тебя кое-что.
– У меня? Спросить? Но что? Ведь я ничего не знаю. Я родилась всего лишь два солнца назад… – сказала Косуля и горько заплакала.
Мишка удивился. Ведь он думал, что это он ничего не знает и находится сейчас в совершенно безвыходном положении, а оказалось, что есть существа в ещё большем отчаянии. Ему стало жаль Косулю и он хотел подойти к ней, но, как только он попытался сделать это, она тут же отпрянула назад.
– Нет! Не подходи! Я боюсь тебя!
– Хорошо, хорошо! Я не подхожу. Вот, сажусь здесь, а ты располагайся где-нибудь там.