– Да, устали, – послышался голос с "Камчатки", как в шутку называли задние парты.
– Устали, говорите. А как вы думаете, вы поступили хорошо по отношению к Валентине Николаевне, что сорвали ей урок?
– Нет, – кто-то пролепетал в классе.
– Вот вы пойдете работать когда вырастете и представьте себе такую ситуацию: у вас намечается какое-нибудь ответственное дело на работе, а вам захотелось в кино. Вы точно сбежите?
– Но мы же пока не работаем, – сказал Вовка Козаков, который был главным заводилой еще с детсадовских времен.
– Да, Вова, пока что вы учитесь. А вот представьте себе, что на работе на вас рассчитывали, вам доверили, а вы взяли да и подвели людей. Ну и каково будет вашим сотрудникам?
Никто ничего не ответил.
– Молчите, значит? – продолжала свой монолог Елена Петровна. – А вы знаете, я ведь тоже устала. А если бы я сейчас встала и пошла в кино, вам бы это понравилось?
– Нет, – послышался голос в классе.
Далее Елена Петровна привела убедительные доводы почему надо быть ответственными. Заодно пристыдила тех, кто хотел объявить бойкот председателю совета отряда. На выяснение отношений ушел целый уок, но благодаря грамотной классной руководительнице конфликт замяли, а нерадивые одноклассники Вити поняли свою ошибку.
Потом его выбрали комсоргом. Точнее, Елена Петровна фактически сама его назначила на эту должность, и он вроде справлялся хорошо. Родители даже шутили: папа парторг, мама профорг, а сын комсорг. Однако многие одноклассники Витю недолюбливали. Во-первых потому что он был любимчиком у Елены Петровны, во-вторых, над ним за глаза посмеивались, что он в свои 16 лет не попробовал ни одной сигареты, ни одной рюмки, ни одной юбки. "Фу, маменькин сынок, – посмеивались девчонки. – То ли дело Лёшка Демидов, Генка Козлов или Мишка Григоренко, девки за ними косяками бегают. А Витёк тряпка".
С Витей за одной партой сидела Любка Токарева, которая пришла к ним в учиться классе в восьмом когда родители получили квартиру в их районе. Они дружили, и иногда Витя носил ее портфель когда они вместе шли из школы. Вообще, Люба ему нравилась, но только он не знал как ей об этом сказать. Как оказалось, позже, она тоже была к нему неравнодушна. А Анька Шевченко её спрашивала:
– Люба, неужели тебе нравится Витька Коростелёв? Да он же затюканный.