Вся ситуация напоминает фильм ужасов. Потому как навстречу мне идет девочка. Одна среди тумана и вечера. Фонари кое-где горят. Все ближе к ней приближаюсь. И отмечаю, что она ранена. Руки перебинтованы, бинты старые в кровавых пятнах. Старая поношенная одежда. Позади кровавые капли. Стою напротив и смотрю в ее неимоверно чистые – голубые глаза. Я, давно не видел таких. Нет, вообще не видел. Хотел бы сравнить с небом. Но небо тоже не бывает таким. Она протягивает мне свою маленькую ручку, перебинтованную.
– Анастасия.
– Дима, – пожимаю ее теплую руку. Не могу оторвать взгляд и руку. Наверно минуту так стоим. Она тоже никак не двигается.
– Что тут делаешь одна? – я первый отмираю.
– Гуляю, проведешь меня?
– Куда? Пошли. Мне к вокзалу нужно, – я только сейчас заметил, что наступила кромешная тьма и один несчастный фонарь вот-вот погаснет.
Она ничего не сказала, так мы, держась за руки, пошли. Мне отчего-то не было страшно. Мы все дальше отдаляемся от фонаря во тьму. Неба не видно из-за тумана. Ничего не слышно. Рядом странная девочка.
– Как ты себя чувствуешь? Может, помощь нужна?
– Зачем? – непонимающе смотрит на меня, я себя чувствую идиотом, будто задал неуместный вопрос.
– Твои руки…сейчас, у меня где-то был…, – мне не дают договорить и все мои поиски прерывают.
– Все хорошо, – она накрывает меня другой ладонью и так странно улыбается.
Я не знаю, сколько мы шли. Я не видел, куда мы идем, было темно. Ни одной машины, звука, ничего. Меня даже посетила мысль, а вдруг я умер. Мы больше, словом не обмолвились. Впереди я начал видеть свет. И что-то мелькало, похоже на проезжую часть. Мы подошли к фонарю. Я начал успокаиваться. Девочка, наконец, отпустила мою руку.
– Дальше сам, – и снова эта ее улыбка.
Мне вдруг подумалось, что ей больно. И тут же озвучил свою мысль.
– Тебе больно?
– Да, – я заметил, что моя рука странно липкая, посмотрел, она была в засохшей крови.
– Надо что-то делать, мы близко. Пошли в больницу, – я намеривался ее взять.
– Нет, – и смотрит своими, такими чистыми глазами.
Откуда в наше время такой взгляд? Сейчас все озлоблены, жестоки. Откуда такая чистота? Даже дети сейчас пугают. А она такая…. Еще до меня запоздало доходит одна мысль. Она сказала «Дальше сам». А это же я ее провожал. Выходит, нет?
– А ты сейчас куда?