Морда лица настороженного Федьки расплылась в улыбке, в груди горёло, слова принесли незнамое доселе удовольствие, но заставили чувствовать смущённость, неловкость какую-то.
Митрич посмотрел на него, хохотнул и продолжил:
– Да ты не гори, как маков цвет, огорчу сейчас. Кузнецом будешь хорошим, но мастером тебе не стать. Не интересно тебе это.
– Нет, дядька Митрич, – запротестовал Федя, – очень даже антиресно. Мне вот скажи, что и как, я всё исполню. Чтобы, значит, тот, кто сказал, доволен остался, и заплатил хорошо. Я ж на сапоги хромовые деньгу сбираю, только пока плохо выходит это сбирательство, но я стараюсь. Вот отец вернётся, а я ему сапоги! Вот он удивится да обрадуется.
– Вот в том-то и дело Федя, что ты делаешь, как скажут. Что ты деньгу срубаешь. А мастер это… – Митрич помолчал немного, усмехнулся и помотал головой. – Это так просто не объяснить. Сколько лет уж живу, думал, всё растолковать могу – ан нет. Вот помнишь, вы с матерью пришли, когда я железяку одну расплавить пытался?
– Да, я тогда подумал, ты её проглотить хочешь. Да и клещи я в полумраке не заметил, думал, ты её рукой поднимаешь, – смущённо поделился Фёдор воспоминанием и поинтересовался: – А что за железо было?
– Да то неважно, – отмахнулся Митрич, – выкинул я его, а что такое было – не знаю. Сенька приволок. Вдруг, мол, тебе пригодится. Так я с ним два дня мучился, но всё ж расплавил. Там печь надо было нагреть так…да неважно, говорю же. Главное в том, что мне это было интересно. Мастер – это тот, кто может погрузиться с головой в то, что делает. В итоге у него может получиться совсем не то, что от него ждут, но такое, чего больше нигде нет. А ремесленник сделает то, что ждут, получит деньги, но через год его забудут, а может и раньше. Мастера же помнят долго, годами, а может, веками. Но для этого нужно не просто погрузиться в работу, а жить там.
– Где жить? В железке?!
– Да, Федька, в железке. Стать ею, прочувствовать всё: будто тебя нагревают, бьют, гнут, острят. Всё прочувствовать. Вот плохое у тебя настроение, но ты принимаешься за работу, и тебя здесь уже нет. И осложнений твоих нет. Всё где-то там, а ты в железе. Ты чувствуешь всё, что с ним происходит, с каждым кусочком, с каждой частичкой этой железки. Ну, а ежели закавыка твоя сурьёзная, да из головы никак не уходит, кто как, а я в такие дни лучше работать не буду. Не знаю уж, правильно это, нет ли, но только я для себя так решил. Лучше напьюсь, али трав разных намешаю, всё одно, что пьяный буду.