– Спасибо, что предупредили. Мы очень ждем вас, Наташа, – повторил дежурный.
«Ну вот, – подумал он, у мамы Миши слабое сердце… тогда ее беспокоить пока не будем».
По ТВ-центр коротко сообщили о ночном происшествии, что вчера в драке погиб молодой человек, судя по предварительным данным, он вступился за африканца, которого били экстремисты, но был убит. Ведется следствие.
–Ну вот, волну подняли, теперь бы не потушить ее.
В восемь сорок пять зазвонил телефон на столе и дежурный поднял трубку, а выслушав сообщение, изменился в лице.
– Как это нет трупа? Вы там с ума сошли? Куда он мог деться? Не можете объяснить? А вы уж постарайтесь. Мне что, приехать надо? Ее задержали? Что вы мне лапшу вешаете на уши? Выкрали труп? Ей денег дали? Я сейчас наряд пришлю, не выпускайте эту девку! Это же ЧеПе!!! Немедленно ее сюда!
Дежурный в бешенстве кинул трубку на аппарат.
– Вот это номер! Труп Зверева исчез. Как это? Кто его мог забрать?
Поворот неожиданный. И первая мысль, пришедшая в голову – у «скинов» этих есть какой-то богатый покровитель, который выкупил у бедной студентки труп убитого и сейчас его или сожгут в какой-нибудь котельной или зароют в лесу. Черт!!!
Первым делом был порыв позвонить журналисту и дать отбой. Но тот трубку не брал. Теперь шума будет даже больше чем нужно. Дежурный взял папку с делом и пошел на утренний доклад к начальству, предчувствуя громы и молнии. Он успел позвонить в РОВД и отправить за сторожихой морга двух оперов.
***
– Миша! Мишка! – звал голос незнакомый, но явно не представляющей угрозы, что-то среднее между женским и детским голосом.
Зверев открыл глаза и смотрел на пасмурное небо. Он ощущал странный холод во всем теле, но будто чужой холод, потому что тело вроде как и не его. Он старался вспомнить хоть что-то и вспомнил – над ним небо, а под ним – земля и трава. А вокруг него – кусты. Да, кусты. А то ощущение, что ему не нравится, называется холод. А то, что шевелит волосы на голове – ветер, правильно – ветер. Ветер дует, он всегда дует и потому – ветер. Ветер не может не дуть.
Зверев поднял руку и посмотрел на нее. Это – рука. Верно, на руке пальцы.
– Мишка-зверь, ты где, негодник!?
Голос звонкий и веселый, но чей, непонятно. Кто может так кричать? Рядом подались кусты, и из травы высунулась огромная голова с черным резиновым носом, печальными глазами с оттянутыми книзу веками. Нос, холодный и мокрый ткнулся человеку в щеку, втянул воздух.