Через несколько минут шум на лестнице стих. Одновременно раздался голос Валеры:
– Вон, тащат!
– Когда идем? – спросил Марат Газаев.
– Через десять минут.
– И пяти хватит, – по привычке встрял Руда.
– Я сказал – десять! – свирепо глянул на подельника Сергей Федорович. Если б не его ловкие пальцы – давно бы выгнал наглеца.
– Да ладно. Мне без разницы.
– Тогда заткнись, – оборвал шеф.
Тут Валера промолчал, но грубость запомнил. Серега хоть и главный, но людей уважать должен. Его, Руду, во всяком случае. Он тоже не пальцем деланный, и побывал уже в таких местах, которые всем этим чистоплюям даже в кошмаре не снились. Вот за это, за то что жизнь знает и фраерам этим может рассказать, вот за это его и должны уважать.
* * *
Полуодетые люди отходили от подъезда на двадцать метров и замирали, с испугом оглядываясь назад, на серую громаду дома, словно это был оставленный тонущий корабль. Такие же кучки людей собирались и перед другими подъездами. Милиционеры отгоняли их подальше, ведь если бомба заложена, то взрывная волна сметет все на расстоянии метров в сто. Кислов и Леха замыкали эвакуацию, они с трудом тащили по последним ступеням кресло с грузной старухой–паралитиком. Сначала сержант доверил это дело Петрову, но тот от усердия все время забегал вперед водителя и чуть не ронял на себя и напарника, и старуху. Кислову пришлось его сменить, и Петров теперь, как пастушья собака, бежал впереди, подгоняя жильцов. Язык свесил, но за ноги, как овчарка, он еще не кусался. Такому на щиколотки надо свинцовые гири вешать, зло думал сержант, с трудом волоча кресло со старухой. Не зря говорят, что психи бывают не по–человечески сильны.
Милиционеры, обходившие здание, выстроились в цепочку и оттесняли жильцов все дальше от дома. Полковник Иродов нашел директора школы, расположенной в соседнем дворе, и требовал открыть двери. Директор слабо возражал, что еще ведь ничего не взорвалось. Ему очень не хотелось, чтобы свежеотремонтированная школа, куда учеников-то без пропуска не пускали, досталась потенциальным бездомным. Куда их потом денешь?
Генерал Чадов вновь обрел всю свою голосовую мощь и опять кричал в мобильник:
– Где кинолог, вашу мать?! Что значит "вас много", а я одна? Дежурная, ты знаешь, сколько в Москве безработных прапорщиков? Больше, чем генералов!.. Одного послала?.. Да тут такой домина – великая китайская стена! Надо не меньше трех.