– Здесь, – и Степан, старший из мальчишек, показал на калитку. – Так мы ждем?
– Ждите.
Хозяйка, Мария Васильевна, оказалась женщиной основательной, лет пятидесяти с хвостиком, с приятным румяным лицом и объемным телом. Будь она лет на двадцать моложе, то со своими формами вполне могла бы позировать для картины «Купчиха» художника Бориса Кустодиева. Познакомились, потом она меня пригласила в дом. Сели за стол, после чего она спросила:
– Откуда будете, Александр?
– Из Сибири, хозяйка. Приехал по делам. Надо по учреждениям побегать, кое-какие бумаги подписать.
– Из нэпманов, что ли?
– Какая тебе разница, хозяйка? Цену и условия назовите.
– Есть разница! Вдруг ты вор какой? Документ у тебя есть? По закону велено его на регистрацию отдавать в милицию.
– А потом фининспектору за квартиранта придется платить? – с усмешкой спросил я ее.
– Придется, – грустно кивнула хозяйка. – И так жить не на что, а эти дармоеды последние копейки готовы отобрать! Изверги!
– Не знаю, как у меня дела пойдут, поэтому сделаем так, хозяйка. Я вам, Марь Васильна, за две недели заплачу и денюжку дам для милиции. Без документов. Так сколько?
– Пятнадцать рублей и пятерку для Степана.
– Это местный участковый надзиратель?
– Ага. Так сговорились?
– Вам десять, ему трешка.
– Тогда пусть мне двенадцать будет. По рукам?
– Не так быстро, хозяйка. Я пока еще не знаю, где жить буду. Сначала покажите, а ежели понравится, тогда и по рукам ударим.
– И то верно. Да вам, Саша, обязательно понравится. Это же не комната, а целая квартира. А главное, вход отдельный. Послушай, а ты не бабник?
– Не понял, – я даже немного оторопел от подобного вопроса.
– Чего тут непонятного?! Ты с местными бабами будь поосторожнее, не то наши мужики тебе живо репу начешут, а мне потом ходи с участковым разбирайся.
– Не волнуйтесь, хозяйка. Мне кто поумнее надо, чтобы поговорить с ней можно, а не юбку сразу задирать.
– Гм. Ты вот еще что… К моей жиличке, Дарье, не лезь. Она дюже грамотная, книги читает и работает в каком-то комитете… Название у него… Не вспомню. Только за ней ухаживать пытается один наш. Митька Семыкин. Фулиган первостатейный. Говорили, что недавно двух фабричных на танцах так отлупцевал, что на бедняг смотреть страшно было. А из-за чего? К Дарьюшке приставали. Ты понял?
– Я тихий, мирный человек. Драться не люблю.