Устройство мира в это время будто стало меняться для меня. Среди этих новых людей я находил себя другим человеком, по сравнению с еще недавним временем, когда я заканчивал выпускные классы школы; я вдруг переставал стесняться самого себя: внешности, своих увлечений, – одним словом, я активно развивал в себе самоценность. Я стал понимать, что не нужно строить из себя того, кем я не являюсь; так хорошо известные мне слова «быть самим собой» заигрывали для меня по-новому: вот я слышал их на протяжении стольких лет, люди вокруг постоянно повторяли их, говорили, что это единственный путь к счастью, но только сейчас я начинал понимать их истинность, – и заключалась она в том, что нужные люди, видя мое естество, мою неидеальность и вытекающую из этого живость, потянуться ко мне, и почти всегда я замечу в них то же самое и отвечу взаимностью.
В этот же период мой еще не совсем окрепший ум случайно зацепился за философию Камю и посчитал, что именно его идеи должны наполнять мою жизнь: я принимал ее абсурдность, не отказываясь от своих «выдуманных» смыслов, в том числе от потенциальной любви, способной убедить меня в своей значимости. В свободное время я, как и всегда, с жадностью читал художественную литературу, а вскоре и вовсе заинтересовался психологией, и все это спонтанное увлечение человеческой природой, слепо ведшей меня еще долгое время, было моей надеждой становления моего большого «я», что в конечном счете привело лишь к разочарованию.
Спустя два месяца после начала учебы, которая шла у меня на отлично, я решил подрабатывать в сети быстрого питания, чтобы скопить какие-то деньги и облегчить жизнь своих родителей. Я устроился поваром и среди таких же студентов, ищущих нетрудный заработок, проработал там вплоть до апреля первого курса.
Все мое отчуждение от мыслей о биологической матери успешно продолжалось довольно долго: около полугода, если я и вспоминал о ней, то быстро гасил эти мысли, говорил себе, что это пустая трата времени и сил. Я обманывал себя, что более эта тема не интересует, не волнует меня. Но она, конечно, еще била во мне жизнью, откликалась громким голосом и эхом возвещала о моей глубокой необходимости узнать о человеке, приведшем меня на свет.
Волей случая в один из мартовских дней, когда я ехал на такси с одногруппниками с одного учебного корпуса в другой, я услышал по радио поздравление сына к матери, которое озвучивал радиоведущий. Скорее всего этот текст был неправдив, был написан одним из авторов программы, может быть и самим ведущим, но слова эти сразу же напомнили мне о ней и так сильно подействовали на меня, всадились в мою голову, что, вернувшись под конец дня домой в общежитие, я решил попробовать поискать ее снова, так сказать «для интереса». В социальных сетях вновь я стал перебирать людей с теми же именем, фамилией и возрастом, как у моей биологической матери, заходил к ним на странички и просматривал информацию в надежде зацепиться хоть за что-нибудь. Все шло безрезультатно, пока спустя пару часов в одной из сетей я не наткнулся на женщину, страницу которой я прежде точно не видел. Страница была создана три месяца назад. В строке «возраст» было указано «тридцать четыре» – как раз тот возраст, который должен был быть тогда у моей матери. У нее было немного друзей, стоял город В., и в начале двадцати с лишним загруженных фотографий я нашел фото с площади моего города. На нем она в подростковом возрасте, по-видимому, со своей подругой, под фотографией – подпись: «время летит». Кровь сразу пришла в голову, и я стал листать фотографии дальше. Я был уверен, что это именно она, сразу заметил схожесть между нами – так сильно я хотел испытать чувство, что я продолжение этой женщины. Во мне пронеслась мысль о том, что, может, она хотела, чтобы по этой странице, по этой фотографии, по тому, что она не изменила фамилию, я нашел ее, понял, что это она? Это была стройная симпатичная женщина с каре темно-коричневых волос без челки. У нее была широкая улыбка с видимой ямочкой между верхней губой и аккуратным полноватый носиком. Родинка на щеке. Выразительные карие глаза с длинными прямыми бровями, плавно загибающимися у концов – она выглядела моложе своих лет и излучала легкий, по-детски приятный вид. На фотографиях она была на отдыхе где-то на море, с подругами в кафе, одна фотография была с уличного катка: белые коньки, черная дутая короткая куртка – она стояла у бортика, улыбаясь и слегка сгибая ногу на весу. На нескольких фотографиях была девушка-подросток, как я узнаю позже, – ее дочь.