– Сейчас такси вызову. Что случилось?!
– Я, походу, с ума схожу.
Когда Василий выбежал на улицу, такси уже ждало.
Рядом с подъездом Толика не горели фонари, Василий не сразу признал друга в темном силуэте на лавке.
– Что случилось?!
Толик поднял голову, в темноте Василий не мог разглядеть выражение его лица.
– Петух прокричал.
– Чего?.. Ты про фильм?
– Свет… Покажу.
Они подошли к подъезду, Толик приложил домофонный ключ к замку, на порог легла желтая полоска света.
Он зашел в подъезд, затрещало, свет замерцал и потух.
– Идем, идем.
Василий раскрыл рот и пошел следом. На каждом этаже свет гас, как только на лестничную клетку ступала нога Толика.
Они зашли в квартиру. На кухне горели свечи.
– Они держатся, но… Сам увидишь…
Толик подошел к ним. Яркие огоньки задрожали, как под порывом ветра, сморщились, уменьшились, потускнели до маленьких искорок.
– Твою… – выдохнул Василий. Толик всхлипнул и ушел в комнату.
Работал телевизор, горел монитор. Они не погасли, но яркость явно снизилась.
Толик упал на диван.
– Я задремал. Мне снилась… Мне снилась Диана Романовна. Что я сижу в ее квартире. Она сказала, все дело в нарезках. В фрагментах. Я запомнил всё. Блин, до последнего слова. Я сны не запоминаю же вообще, а тут…
– Что конкретно она сказала?!
– Ерунду. Нарезая, перемешивая, мы ненадолго ослабляем Контроль… Его цепи не так давят на нас… На эти мгновения остаемся только мы, только наша воля. Это и есть свобода. Потом Контроль снова застынет и зафиксирует, сделает твердым, реальным, что мы успели наворотить, но в момент нарезок он… ослаблен… и… «лишь нам выбирать, а мы уже выбрали». Так и сказала. А потом… Потом меня разбудил крик петуха. Я подскочил. Приснится же херня, думаю. Как из ее сценария… Включаю свет, и петух кричит опять. Громче. В комнате со мной. И…
– Свет погас.
– Да.
Этого не было в фильме, но описывалось в сценарии. С криком петуха приходит темнота, однако из-за невозможности наладить освещение от идеи пришлось отказаться. Василий обыграл это в медленном затемнении, но…
– Ты думаешь, это фильм? – спросил он.
– А что еще, по-твоему?! – развел руками Толик. – Мы его закончили, и происходит… это! Сон! С ней! Запомнил каждое слово! И, слушай, слушай, пленки… они не испортились за все время! Не размагнитились! Вот мать его! Сука! Точно они! Сука! Слушай, я не схожу с ума, сам все видишь. Или спишешь на перепады напряжения именно рядом со мной, на хер?!