Я пожала плечами:
– Она лежит у меня на ночном столике. Кажется, поэтому я ее и читаю: других книг у меня нет. Я уже читала «Приключения Алисы в Стране чудес», когда они только вышли, но и со второго раза понимаю не больше прежнего…
– Это детская сказка, – объяснил мистер Икс.
– Я бы поостереглась общаться с ребенком, которому такое нравится.
– Мисс Мак-Кари, эта книга содержит ключ ко всему.
– Что это за всё?
– Все, что для нас важно. Ключ к «Союзу Десяти».
Ну разумеется, это было важно для него. Его одержимость. Я отказалась даже от попыток это понять.
– Итак, ваш друг – литератор?
– Нет. – Это прозвучало как «хотел бы я иметь таких друзей». – Мой друг – скромный пастор и профессор математики на пенсии. А теперь, если вас не затруднит, мне необходим Паганини. Пожалуйста, мисс Мак-Кари, передайте мне мою скрипку.
Его маленькие руки потянулись в ожидании воображаемого инструмента.
В последнее время он редко просил скрипку. Я даже чуть-чуть улыбнулась.
Самую чуточку.
Я поставила на пол ведро, отложила белье и представила, что держу в руках скрипку. К этой игре я успела привыкнуть. Поднесла скрипку к его рукам. Со стороны могло показаться, что я совершаю какое-то подношение, а он его принимает. Маленькие руки взяли скрипку, он изобразил свою пантомиму: устроил инструмент под подбородком и взял смычок.
– Спасибо, мисс Мак-Кари. Что бы я без вас делал.
– Только сильно не размахивайте, – забеспокоилась я. – Ваша… рана зарубцевалась, но резких движений делать все же не следует… Играйте что-нибудь плавное.
– В «Капризах» Паганини нет ничего плавного, – назидательно изрек мистер Икс.
– Капризы – это у вас! Нелепо стремиться открыть уже закрывшуюся рану!
– Нелепее, чем не желать закрывать до сих пор открытую? – Он загадочно улыбался, настраивая несуществующий инструмент. – Но если вы уже закончили со мной пререкаться, я прошу лишь об одном: скажите, чтобы меня не беспокоили до ужина.
Ручки его заметались в демоническом неистовстве.
4
Насчет Арбунтота все оказалось правдой, истинной правдой.
Выходя, я увидела, что дверь к соседнюю комнату открыта. Оттуда доносился шум.
Я заглянула внутрь. И сначала не поверила своим глазам.
Мебель вынесли, сняли даже фиолетовые шторы, которые так нравились прежнему обитателю комнаты. Осталась лишь кровать с балдахином. Камин был общий для двух комнат, с той же засорившейся трубой; его уже успели протереть. Гетти Уолтерс и еще одна служанка работали вениками и тряпками. Как поступил Понсонби с мистером Арбунтотом? Может быть, выкинул из окна?