Говорят, что в России всегда много пили. Это ложь. На стыке веков наша страна по уровню потребления спиртных напитков на душу населения далеко отставала от Англии, Бельгии, Германии, США, Франции. Это потом ситуация ухудшилась, причем кардинально: если в 1901–1902 гг. потребление водки и вина составляло 6,0 л на человека (0,49 казенного ведра)[25], в 1905–1907 гг. – 7,7 л (0,63 казенного ведра), а в 1913 г. – 8,1 л (0,66 казенного ведра)[26], то в 2013 г., как недавно сообщил главный нарколог страны Евгений Брюн, среднее потребление алкоголя достигло 13,5 л на душу населения.
Но главное достижение тех времен – не экономический рост, увеличение благосостояния населения или повышение грамотности. Главное – это выдающееся, беспримерное повышение рождаемости, ставшее зримым выражением общественного одобрения проводимых под сенью консерватизма преобразований. С 1897 по 1914 г., согласно данным современного Росстата, население Российской империи возросло на 37,5 млн человек, со 128,2 до 165,7 млн, или на 29,3 %. Именно демографическому взрыву, а не «гению» Сталина или его человеконенавистническому окружению мы обязаны победой в Великой Отечественной войне.
Несколько слов об экономической географии. Если географическими приоритетами России во внутренней политике были Сибирь и Дальний Восток, то во внешней политике – контроль над двумя проливами, Босфором и Дарданеллами. Как писал на рубеже веков военный министр Алексей Куропаткин, Николай II был склонен разделять идеи «взять для России Маньчжурию, идти к присоединению к России Кореи, взять и Тибет, Персию, захватить не только Босфор, но и Дарданеллы»[27].
И пусть в дальнейшем государь стал более рассудительным, мысль о проливах все равно не покидала российский истеблишмент. Например, в 1913 г. Морской генеральный штаб России всерьез полагал, что цель России «в ближайшие годы – в 1918–1919 гг. – овладеть Босфором и Дарданеллами»[28]. Нужно ли говорить, что подобные планы откровенно не нравились традиционным внешнеполитическим противникам России: Великобритании, Германии, США, Японии.
Под стать задачам росли и военные расходы. За 1908–1912 гг. траты Военного министерства увеличились на 14,1 %, в 1913 г. – еще на 10,1 %, Морского министерства, соответственно, в 1,9 раза и на 39,1 %. Если в 1912 г. расходы Военного и Морского министерств суммарно составили 22,2 % всех расходов бюджета, то в 1913 г. – 24,4 % всех расходов, что, тем не менее, способствовало экономическому подъему