– Гости! Купцы! Вы все устали с дороги, я могу обсудить с каждым в эти дни, а сейчас отдыхайте!– муж встал чтобы уйти, купцы потянулись за ним, я взяла свою подставку и письменные принадлежности и приготовилась незаметно выйти из юрты, как делала это всегда. У входа меня поджидал Хасан.
– Солонго, приветствую тебя, – улыбался перс. Я поклонилась ему и мы неторопясь пошли в сторону реки.
– Хасан, я так рада тебе! Как проходит твой путь? Все ли хорошо в караване? Ты выглядишь усталым…
– Все хорошо, Солонго. Я и правда устал. На дорогах много разных людей. Они то присоединяются к каравану под видом мирных путников, то исчезают. Раньше старший купец не разрешал всем присоединяться, но с тех пор, как он заболел и этой зимой его не стало, его место занял Рашид, а он не уделяет этому внимание. Ну да ладно… Как твоя семья? Все ли здоровы?
– Да, все хорошо, Хасан. Где ты раскинешь свой шатер? Я приду к тебе завтра. Мне хочется о многом поговорить. Сейчас поздно, ты устал, да и Тархан уже пошел в юрту, будет недоволен, что я задержалась.
Мы расстались и я быстро пошла к себе, обдумывая услышанное. У меня было много вопросов к Тархану, но я чувствовала, что сейчас было еще не время. Мне стало ясно, что то, что написал мужу в письме Батнасан, не было надуманными опасениями. Тархан стремился к власти, был наивным и падким на лесть и купцы хотели использовать это.
В юрте я застала Тархана, играющего с Мэргэном и Тумэном. Хоргонзул смотрела, как Жайнагул готовит лепешки. Я подошла к мужу, ко мне тотчас же прильнул Тумэн и стал искать грудь. Я позволила ему, хоть и было мальчику почти два года и он вполне обходился без нее. Тархан был доволен встречей с купцами, это было видно по его настроению. Запахло лепешками, это Жайнагул испекла первую и принесла детям и Тархану. Мэргэн, обжигаясь схватил ее и тут же бросил на пол, ее подобрала подоспевшая Хоргонзул, дети заспорили, пытаясь отобрать друг у друга горячую лепешку. Тархан прикрикнул на них, Хоргонзул заплакала. К ним подошла Жайнагул и взяла на руки Мэргэна. Тархан поманил к себе дочь и, гладя ее по голове стал успокаивать:
– Что ты плачешь, красавица моя? Завтра пойдем на базар и я куплю тебе красивый халат и серьги. Хочешь?
– Хочу,– успокаиваясь сказала девочка,– но я хочу еще ожерелье,– поглядывая на отца сказала она.