– Естественно, пьяница, – съязвил в ответ седовласый и закатил глаза. – Сколько пальцев? Или ты таких числе не знаешь?
Уже изрядно опьяневший собеседник попытался возмутиться и встать со стула. Кахир заметил это и легонько сдвинул ножку стула, отчего его собеседник, не удержавшись, с грохотом приземлился на пол. Хозяин таверны развернулся и грозно смерил взглядом двоих, лег на стойку и громко цыкнул.
– Меня тоже выгонишь, а? – не без улыбки протянул мужчина и сделал глоток серого вина.
Но алые глаза вмиг округлились. Он резко развернулся к свече, что стояла чуть поодаль. Она заискрила и приобрела красноватый оттенок. Расстегнутый верх рубахи открывал взор на витиеватые линии тату, что начали гореть, подобно тлеющим углям. Вскочив со стула, мужчина взял свечу и будто бы забрал с нее побагровевший огонек. Выйдя на улицу, он, не задумываясь обошел лужи из рвотных масс, и пошел вперед, к лесу.
Таверна располагалась на распутье, потому тут всегда было не так и много посетителей. Закат золотил верхушки редких деревьев, и зайдя вглубь, мужчина бросил огонек на землю. Вспыхнуло огромное алое пламя, и через некоторое время в нем послышался уже знакомый голос:
– У меня есть просьба.
– Кого я слышу? – радостно и с легкой ноткой иронии в голосе протянул седовласый. – Сам господин Штадраут снизошел до такого пьянчужки, как я.
– Кахир, у меня нет на это времени, – устало протянул ему Юст.
– Зато обижаться почти восемь лет – есть. О, точно! – мужчина лег на траву перед костром и, закинув руки за голову, продолжил: – Как суровые зимы Даархена?
– Ты издеваешься?
– Ты знаешь, как я это люблю. Мой единственный друг и командир отряда по экономическим преступлениям кинул мне перчатку и сбежал на восток.
– Ты знаешь причины. И я тебе не друг. Больше.
Кахир прикрыл глаза и несколько разочарованно вздохнул, после чего заговорил, но уже серьезно:
– Что за просьба?
– Нужны твои навыки.
– У меня много талантов, – парировал седовласый.
– Не переживай, опустошать винный погреб мне не надо.
Кахир ухмыльнулся его словам:
– А что тогда?
– Сможешь сейчас переместиться ко мне в кабинет?
***
Они молчали почти всю дорогу до дома Штадраута. Близ центра, в маленьком и уютном районе располагался дом, идеально вписывающийся в общую архитектуру города. Аккуратные высокие ворота, кованные по лучшим традициям столицы, ухоженный сад, укрытый пеленой из багровых листьев, беседка на заднем дворе для теплых летних вечеров. Широкие и большие окна с резными ограждениями. Пилястры обрамляли углы и придавали строению благородства. Но общее впечатление все равно было иным. Дом казался мрачным, он и восхищал, и пугал одновременно из-за того, что был сделан из темного, а сейчас, казалось, и вовсе черного камня. На пороге стоял мажордом, который держал в руке подсвечник с множеством горящих свечей. Флявия вместе с Штадраутом вышли из экипажа и прошли на лестницу. Слуга открыл им двери. Внутри убранство было таким же мрачным, как и снаружи. Темно-изумрудные стены, позолоченные рамы картин и зеркал, паркет и ступени большой парадной лестницы были сделаны из темного дерева. Светлая лепнина на потолке придавала комнате еще большего богатства. Плотные шторы чуть взмыли вверх, пока дверь не закрыли. Тусклый свет свечей задрожал на сквозняке. Создавалось ощущение, что все было сделано по последней моде, будто Штадраут хотел производить впечатление убранством дома.