Жрица вытянула руки и попыталась рассмотреть тело, в котором оказалась. Тонкие кисти с длинными пальцами, как и кожа, были в ссадинах. Белая рубаха в пол была чуть испачкана запекшейся кровью. Она коснулась копны ярко-рыжих волос, достаточно длинных, чтобы ниспадать на плечи и простыню, и непроизвольно улыбнулась, ощупывая их приятную структуру.
– Я в теле гринфьярда, – прошептала себе под нос жрица.
Она вспомнила собор, последние мгновения жизни и поняла, что Курсаал сплел две разорвавшиеся нити: ее и какой-то девушки, умершей в это мгновенье в нужном для выполнения пророчества месте.
Из-за спины послышался чей-то странный, чуть хриплый голос:
– Ты чего поднялась? Хочешь, чтобы кровотечение открылось? Мало мне светлых в палате.
Жрица повернула голову и заметила дородную женщину с темными волосами, убранными под платок.
– Кровотечение? – ей было непривычно слышать такое, тем более прожив в своем вечно здоровом теле.
– Давай, ложись, швы проверить нужно да и рану обработать.
Девушка послушно легла на койку и стала заинтересованно наблюдать за действиями врача.
Та перетащила шторку, закрыв их от других больных, и задернула рубаху. На лице женщины застыло удивление, причем в его высшем проявлении.
– Чудо прям какое-то. Такая тощая, а швы затянулись буквально за ночь. Ничего не понимаю.
– Швы?
Врач оторвалась от пальпации и взглянула на нее с улыбкой:
– Рана колотая у тебя была, вот и пришлось штопать. Тебя ночью привез какой-то мужчина. Такой встревоженный был. Муж твой?
– Нет, не знаю я никаких мужчин, – на миг задумавшись, ответила жрица. – Кроме одного, первого правителя… в маске.
Врач с изумлением взглянула на нее и, хмыкнув, ответила:
– Чудная ты. Раны затягиваются за ночь, так еще и говоришь странностями. Ну да ладно, поскорее местечко освободишь, раз здорова. У нас многие в коридорах лежат.
– У меня живот сводит.
– В смысле?
Жрица коснулась лица и взволнованно посмотрела на женщину:
– Ощущение – будто что-то внутри сейчас свернется в комок. А еще кисло во рту.
– А-а-а-а. Так ты голодна? Так бы и сказала, – женщина выгнулась и, отодвинув шторку, потянулась к тумбе, где стояла тарелка с неприятной на вид кашей.
– Голод?.. – в задумчивости проговорила жрица и взяла в руки еду.
Врач посмотрела на растрепанную девушку как на умалишенную и пошла прочь, к высоким дверям из темного дерева, которые через мгновение сбили ее с ног.