В слабо освещенном коридоре музыка звучала чуть приглушенно. Мимо сновали парочки, смеялись и обнимались. Засмотрелась на активно прижимающуюся к стене такую пару, врезалась в молодого человека.
Тут же посмотрела на него и увидела перед собой высокого прокачанного парня, сердце екнуло, пока взгляд полз по его рельефному торсу, массивной груди. Неужели?
В груди раздавалась барабанная дробь, пока взгляд не достиг небритого подбородка. На меня, ухмыляясь, смотрел взрослый мужчина лет тридцати. Цепкий взгляд его темных глаз окинул меня с ног до головы.
– Ну что, птичка, долго будешь на меня пялиться? – пробасил он.
– Извините! – пискнула я и отступила на шаг.
– Ну куда же ты сразу убегаешь? Может, пообщаемся? – спросил он, все еще продолжая ухмыляться.
– Нет, мне пора. Извините! – выпалила я, испугавшись.
От этого мужчины веяло чем-то темным, недобрым. Несмотря на то, что он был довольно красив и, как мне нравилось, брутален, хотелось поскорее от него смотаться. Лучше уж остаться с зазнавшимся занудой Николаем, чем попасть в руки к такому экземпляру. Поэтому я поспешила обогнуть громилу и быстрым шагом направилась к нашему столику.
Тяжело дыша и изобразив испуганный взгляд, подошла к Инне, которая уже вернулась, видимо, отсутствовала я достаточно долго.
– А ты где была? Я уже собиралась идти тебя искать! – спросила подруга, поднимая на меня слегка потяжелевшие веки. Как только ее взгляд достиг моего лица, глаза сразу широко открылись, подруга резко протрезвела. – Что с тобой случилось? Ты чего такая бледная? Не заболела?
Она вскочила с места, в доли секунды подлетела ко мне. Схватила за руку, вторую ладонь приложила ко лбу и сразу нахмурилась. Надула губы и с укором посмотрела на меня.
– Да у тебя ж озноб. И трясет всю! Тошнит? Голова болит? Ты почему мне не сказала, что плохо себя чувствуешь? – всплеснув руками, возмутилась она. – Мальчики, извините, но мы домой, – повернувшись к нашим кавалерам и разведя руками, сказала она.
Какой бы взбалмошной ни была моя подруга, но она всегда переживала, если у нас с Любой что-то случалась. И первой летела на помощь. Именно поэтому мы и закрывали глаза на ее неугомонный характер и очень любили нашу непоседу.
Марк скептически посмотрел на нас и недовольно отвернулся, ничего не сказав. Николай наблюдал за нами, не отрывая глаз и слегка сопереживая. Но было видно, что он раздосадован. Меня это, конечно, мало волновало, скорее радовало.