– Конечно, здесь. На этих страницах, и всегда там будет. Так для кого, говорите, подписать?
– Ах, да… простите, – мужчина вроде бы засмущался. – Могу представить, сколько вы наслушались от всяких…
Он не стал уточнять, от кого, махнув неопределённо рукой.
– И мой вопрос, конечно же, тоже переводит меня в разряд этих, скажем так, поклонников.
Он говорил негромко, заставляя прислушиваться к каждому его слову. Старый трюк. Я начинал терять терпение.
– Послушайте…
– Константин, – неожиданно представился мужчина, – Овчинников Константин Анатольевич, к вашим услугам.
Я раскрыл книгу и начал размашисто писать на форзаце стандартное пожелание читателю от автора, которых за сегодня успел сделать уже с полсотни.
– Я, собственно, что хотел сказать, – продолжил он. – Если вдруг ваш брат захочет снова вернуть себе тело, я, вероятно, смогу ему в этом помочь.
Ручка замерла посередине фразы. Я поднял на него вопросительный взгляд.
– Простите, что?
– Есть древний ритуал, который позволит преобразовать энергию древа, оставшуюся в вашем брате, в заново перерождённую физическую оболочку.
– Ах, древний ритуал, – снова улыбнулся, дописал и протянул ему книгу. – Хорошо, я обязательно буду иметь это в виду.
– Конечно, я вас понимаю, – Константин вынул из внутреннего кармана визитку, положил на стол.
А затем как-то неуловимо быстро, по-змеиному, наклонился ко мне и прошептал:
– Сат'ха мин ло т'ус ката.
Я застыл, как громом поражённый. Этих слов не было в романе. Зачем упоминать то, что хрипел перед смертью Аркадий Степанович? Когда приклад автомата разбивал его уродливую морду, залитую кровью, когда он выплёвывал ненависть сквозь выбитые зубы, повторяя одну и ту же непонятную фразу: «Сат'ха мин ло т'ус ката… Сат'ха мин ло т'ус ката… Сат'ха мин ло т'ус ката». Кому это интересно?
Константин Анатольевич смотрел, явно довольный произведённым впечатлением. Чёрт побери, как некстати задрожали руки!
– Откуда вы знаете?
– Это древнее проклятие Сефирот, – сказал он. – Которое, как я посмел предположить, произнёс перед смертью хранитель Древа. Аркадий Степанович, если не ошибаюсь. Всё так?
В это время кто-то сзади похлопал его по плечу и недовольным тоном поинтересовался:
– Простите, а вы долго ещё?
– Ради бога, извините! – засуетился Константин. – Уже ухожу!
Он взял подписанную книгу и придвинул свою визитку ко мне.