– Что это? – насторожился Лагутин, оглядываясь назад и прислушиваясь к «гмыканью» пса.
Пес сидел за его спиной, он опять пса не заметил. Евдокия же, поняла что происходит, и обомлела.
«Это конец! – пронеслось у нее в голове. – Что сейчас будет!»
И все же она, уповая на чудо, попытала прикинуться дурочкой:
– Ты о чем, дорогой?
– Я о звуках. Что это? Неужели не слышишь? Там что-то живое!
– Нет, тебе показалось…
Спазмы усиливались, пес давился, Лагутин уже психовал. Он вопил:
– Что за звуки? Что ты опять притащила?
Евдокия пожимала плечами:
– Какие звуки? Их нет!
И… И… И-иии!!!
И барашек прорвался!
Фонтаном!
Бедные кресла! Бедный костюм! Бедный пес…
Впрочем, трудно сказать, кто из них был бедней: собака, кресла, костюм, женщина или мужчина, или подушки. Всем было плохо.
Лагутин вопил:
– Это Армани! Черт вас дери! Мой костюм! Моя встреча!
Фонтанировал рыбой с барашком пес – гибли кресла – менял цвет пиджак от Армани.
– Леня, я не знаю как это сюда попало! – отчаянно клялась Евдокия и икала, икала, икала.
Уже не шутя. Уже на полном серьезе.
Первым опомнился сам Лагутин.
«Что я делаю? – ужаснулся он. – До истерики жену довожу. Фиг с ним, с костюмом…»
– Ладно, Даша, – обреченно махнул он рукой, – убери из машины это убожество и поехали. Уже почти ночь, а нам кресла еще надо мыть у ближайшей колонки. Фу-уу! – брезгливо сморщившись, он отвернулся.
Евдокия растерянно оглянулась на пса – пес с барашком расстался и скис. Поникнув ушами, глазами и носом, и головой, он грязным комом сидел на полу, источая чувство вины, неприятные запахи, страх и одиночество. Он был жалок сердцещипательно.
Евдокия еще раз икнула и спросила у мужа:
– Как – убери? Леня, как я его уберу?
– Как?! – опять психанул Лагутин. – Хорошим пинком под зад! Только так с ним и надо! Эта дрянь такого здесь натворила, что, клянусь, сейчас брошу машину вместе с любимым костюмом и пешком отправлюсь домой со всеми твоими камнями и чемоданами! А-а, что это я? – разъярившись, вскочил он и, распахнув заднюю дверцу, со сладострастной ненавистью вышвырнул пса на обочину.
Пес покатился с обрыва. Евдокия, вжав голову в вплечи, услышала его визг откуда-то снизу. Визг резанул по ушам и смешался со слабым журчанием реки, петлявшей вместе с дорогой.
– Вот так-то! – злорадно воскликнул Лагутин, старательно вытирая руки о траву.