В нем пылают сердца, чувства греют. Он реален, не сон и не брешь.
Я тебя ожидала, жила и мечтала. Я ждала твой волшебнейший дар,
Быть моим сумасшедшим мужчиной, Я тебя никому не отдам.
И сама не предам, не желаю, Если в сердце любовь и мечта, То лукавить я тоже не стану, Пусть другие не ждут, я твоя.
*****
Темно. Стоишь в дверях.
На губах вкус табака, волосы сырые
только после дождя, прилипшая к телу рубашка. Смотришь на стену в обоях исторической ценности. Не стой, уходи от смиренности.
Небрежно и нежно загради меня от искомой в других неизбежности.
Хочешь, кричи громко, чтобы только твой
голос звучал эхом вечности
в этой пустой бесконечности, несбывшихся судеб.
Кричи громко! Я внимаю тонко,
на высоких вибрациях, полутонах провокаций, необходимых для дислокации нового.
Я стою за спиной твоей сильной разряженная, импульс все ещё напряжённо взмывает ввысь,
а я с улыбкой, взволнованно по стене сползаю вниз, уже принимая любой каприз,
смотрю в твои глаза налитые хмелем, такие близкие… Ощущаю волнение и вновь в нас верю.
(26 апреля 2021г. Санкт-Петербург)
*****
Твой аромат и шарм сквозь клетки кожи, Ладонь у сердца на груди.
Моя медаль твоя любовь и смелость, Моя беда, что ты не одолим.
Твои глаза два ястреба в полёте, Твоя душа закрыта для чужих.
Я все хочу узнать, что в обороте, А ты все пишешь для двоих.
В твоих руках я слабость ощущаю,
И силу женскую, что мудростью полна, Порой и я несносная бываю,
Но ты увидел в чём моя мечта.
Твои слова и лечат и пугают,
Твоя любовь не может быть "сырой" Она в тебе корнями прорастает, Даруя сердцу радость и покой.
*****
При блеске фонарей,
в пронизанном пространстве,
в далекой мрачной тьме ещё горит ночник.
Ты убивал сомнения не напрасно
и подтвердил негодность фраз своих.
Не гладиатором на выцветшей арене в бою одерживал реванш.
Нет, вовсе нет,
в постыдном свете развращений достоинство старательно не спас.
Тебя метало, разлагая душу,
давно ты предал благодать во тьме времен, сегодня ты кричал, а завтра плакал,
смеясь и скалясь в унисон.
Доказывать мне ничего не нужно, вся правда до поверхности всплыла, я научилась верить не афишам,
а в редкий случай истинного мастерства.
Согласна, ты исполнил ярко громогласно, ту роль «отъявленных героев без стыда»,
да так, что даже в Риме содрогнулись свёртки, века, не знавшие такого болтуна.