Запах после физры стоял от Маши стойкий. Сидя на литературе она отчетливо понимала, что теперь её и без того угрюмое настроение, портилось еще больше из-за не свежей одежды. Учитель русского языка и литературы, Людмила Васильевна, серьезная женщина, преклонных лет со строгими очками-половинками на носу, осматривала в классном журнале список учеников.
–Сегодня к доске у нас пойдет Толстова Маша, – учитель посмотрел на четвертую парту, за которой полулежала наша героиня. – Ты выучила произведение Блока? Хотим тебя послушать.
Наступила выжидающая пауза. Маша нехотя поднялась со своего места, проследовав вперед, к центру класса. Встав у доски, она начала декламировать стихотворение Александра Александровича.
–Александр Блок – «О доблестях, о подвигах, о славе…». О доблестях, о подвигах, о славе
Я забывал на горестной земле,
Когда твое лицо в простой оправе
Передо мной сияло на столе.
Но час настал, и ты ушла из дому.
Я бросил в ночь заветное кольцо.
Ты отдала свою судьбу другому,
И я забыл прекрасное лицо.
Летели дни, крутясь проклятым роем…
Вино и страсть терзали жизнь мою…
И вспомнил я тебя пред аналоем,
И звал тебя, как молодость свою…
Я звал тебя, но ты не оглянулась,
Я слезы лил, но ты не снизошла.
Ты в синий плащ печально завернулась,
В сырую ночь ты из дому ушла.
Не знаю, где приют своей гордыне
Ты, милая, ты, нежная, нашла…
Я крепко сплю, мне снится плащ твой синий,
В котором ты в сырую ночь ушла…
Уж не мечтать о нежности, о славе,
Всё миновалось, молодость прошла!
Твое лицо в его простой оправе
Своей рукой убрал я со стола.
Дочитав стихотворение до конца, Маша, не дожидаясь комментариев учителя, вернулась на свое место.
–Хорошо. Ставлю тебе 4. Не хватило выразительности и артикуляции.
Маше было все равно. Педагоги всегда относились к ней предвзято, занижая оценки или просто высмеивая ее знания на уроке (особенно в этом преуспели учителя истории и химии). Литературу и русский язык она любила. Педагог был сильный и требовательный. Это, наверное, был единственный урок, где одноклассники вели себя тихо и не высмеивали ее. Плюс, стихи и известные произведения классиков, в основной своей части, были интересны и приятны к прочтению.
После звонка, Маша собрала портфель и ушла из школы. Она не любила химию, и ненавидела Татьяну Петровну, преподавателя этого предмета. Смыл идти на урок и получать двойку, если можно уйти с урока и, не тревожа свои нервы, эту же самую двойку получить. Оставшиеся сорок минут прогула девушка просидела в библиотеке, листая книгу по оккультизму. Это было одно из ей увлечений. Действительно стоящих томов в местных библиотеках не было, только общие знания по нумерологии, хиромантии, рунам, таро, астрологии, фитотерапии. Были, конечно, книжонки с заклинаниями и зельями, но чтоб сварить, допустим, снадобье для превращения, нужны были: крыло феи, глаз единорога, вода из Альп и волос невинной девы. Ничего путного в общем. Однако дома у девушки лежали карты таро, спиритическая доска, ритуальный нож, увесистая куча свечей, иголки, куклы – вуду, красные и черные плетеные нити, земля с кладбища и еще много всего, что обычному человеку покажется очень ненормальным. Маше её увлечение нравилось. Она верила в мистические переплетения судеб, в материализацию мысли, в силу магического слова, в чистоту огня и бесконечность создавшей Вселенную материи. Увлекалась греческой, кельтской и египетской мифологией. Мать же постоянно закатывала Маше скандалы по этому поводу, подозревая, что дочь состоит в секте и скоро начнет продавать из квартиры мебель и золото.