“Хранитель, где ты? Я прошу о помощи”.
Хранитель, огромная ему благодарность, никогда не отказывает мне, даже не смотря на мое занудство и непокорность.
“Это всего лишь люди, это так просто. Закрой глаза, представь, что ты один в своем доме, и просто продолжай”.
Свобода бежит по телу вместе со свежим воздухом, и я втягиваю ее настолько, насколько хватает легких. Пальцы летают по клавишам, извлекая звуки, питающие верой в лучшее. В этой музыке все, что так давно хотелось сказать миру: переживания, столетний страх, предчувствие новой жизни и пьянящий восторг. Помещение переполняется нотами, аккорды разлетаются по залу, вновь и вновь проходя через людей возвращаются ко мне, но я посылаю публике новую чувственную волну. Вкладывая в музыку свою любовь, дарю ее людям, согреваю их сердца песней.
Букет нежных гербер летит на сцену. Я не поднимаю его, вновь садясь за рояль. Сейчас исполню для них любимую “Весеннюю капель”. Когда-нибудь придумаю для нее слова, но пока, наслаждаясь ароматом свежих цветов и каждым прикосновением к моему милому глянцевому другу, играю мелодию. Улыбка не сходит с лица, пальцы с необычайной легкостью бегают по клавишам, имитируя капли дождя, что падают с крыш и разбиваются об асфальт. Люди замирают с напитками в руках, не в силах от восторга донести их до губ, ни единого шороха не тревожит слух. Кажется, что никого нет, все разошлись, но дыхание ветерком долетает до сцены. Тепло от людских сердец, согретых мелодией и голосом, тягучей магмой разливается по телу. Я почти достигаю апофеоза! Струны горят от мощных финальных аккордов. Всё! Аккуратно опускаю крышку, встаю из-за рояля. Голова немного кружится, стараюсь не смотреть в зал – страшно. У меня получилось, Боже!
Дарю в зал улыбку и поклон, и прекрасные кустовые розы летят прямо в руки. Я ловлю их. Это веселит меня. Чуть ли не бегом исчезаю прочь со сцены за кулисы, дрожа от эмоций.
Сны, как обрывки прошлой жизни, помогают собирать пазл моей личности. У меня есть хранитель? И где же он сейчас? “Хранитель, где ты? Я прошу о помощи”. Тишина в ответ. Сумерки окутывают пространство, и я пробую снова заснуть.
– Александр, Ты в порядке?
Тело дрожит, я пытаюсь отмахнуться от назойливого типа. Какое-то темное расплывчатое пятно тормошит меня, вызывая тошноту и протягивая ко мне свои длинные черные ветки. – Очнись же! Я прошу Тебя, очнись. Нужно идти.