Внутри гостей встречал деревянный идол, слегка подточенный короедами, очень старый на вид. При первом взгляде на него у проходящих мимо гостей замирало сердце и невольно по коже пробежали мурашки. Дальше показались стеллажи с книгами. Книги в большинстве своем были политические, научные. Пахло деревом, смолой, новой бумагой и душистыми травами.
На второй этаж вела массивная деревянная лестница со ступеньками из еловых плах, обработанных льняным маслом и воском.
– Ребята, давайте разуваться здесь, оставьте обувь у дверей и несите всё на второй этаж. – сказал Лаврентий Евгеньевич, невольно понизив голос.
Притихшие от музейной обстановки исследователи потянулись друг за другом наверх, где стояли экспонаты: старинный ткацкий станок с разноцветными нитями из непонятного переливающегося материала, несколько прялок, веретено. На стенах – узорчатые ковры с изображением все тех же таинственных животных и жанровых сцен, вероятно, из местного эпоса.
Пол на втором этаже действительно мог похвастаться новизной. Доски лежали одна к одной. По такому полу было приятно ходить.
– Как хорошо тут… – сбросив объёмный рюкзак и потягиваясь произнес четверокурсник Ваня Сенников, улыбаясь своим товарищам, Игорю Бондарю и Саше Исаеву. Те кивнули согласно.
– Да, – ответил Саша, – я думал будет хуже, сплошной лес с ночёвками в палатке и минимум удобств.
– А тут и угощением порадовали и в хоромы с историей спать уложили, – добавил Игорь.
– Не забудь, что ещё и в баньке попариться можно! – из‑за груды рюкзаков со смехом отозвался Карим Алиев, пятикурсник.
Тимур, тоже практикант с пятого курса, глядевший задумчиво на один из ковров с неведомыми зверями, воскликнул:
– Прямо как в сказке!
Большинству ребят поначалу экспедиция казалась чем‑то крайне трудным и малокомфортным, но теперь они были приятно удивлены, а потому воодушевились.
В экспедиции участвовали только пятеро студентов. Попали они на практику за личные заслуги: все хорошо учились, состояли в Комсомоле и имели отличную репутацию. Их руководитель Лаврентий Евгеньевич был ветераном Великой Отечественной войны. Он участвовал в сохранении объектов культурного наследия, отчаянно сражался в Сталинградской битве, получил контузию, но вскоре вернулся в строй и дошёл до Берлина. После войны Кулеш был призван трудиться в Ленинградском горном институте в качестве специалиста по геологоразведке и археологии. Он знал множество языков, в том числе древних, хорошо играл на фортепиано, имел государственные награды и, по некоторым слухам, даже был знаком с Иосифом Виссарионовичем Сталиным. В наружности Лаврентия Евгеньевича было несложно угадать доброго человека, только взгляд его казался немного потерянным. Оно и понятно: не каждому на жизнь выпадает столько испытаний.