– Янко.
Её лицо посветлело и словно немного омолодилось. Осанка выпрямилась, она отступила на шаг и разгладив невидимые складки её хлипкого одеяния произнесла, положив свою руку себе на грудь:
– Мата Фелани. Фелани Фортхай.
Я лихорадочно приходил в себя стараясь сообразить какое из этих слов её имя. То что она представилась и ежу понятно.
– Я – Янко. Вы, – указал я на неё, – Мата? Или Фелани?
– Дак, – кивнула она и указала на меня, – Янко Фортхай!
Потом снова указала на себя:
– Фелани Фортхай!
– Да, я понял, – закивал я головой. Понять помогало интуитивное чувство, словно давно забытый язык который ты знал в школе на пятёрку, а к старости банально забыл, но на подкорке сознания, интуитивно понимаешь.
– Слово «мата» – значит «мама»! – я указал на неё, – А «дак» – значит «да»?
– Дак, – улыбнувшись кивнула она мне. – Ма – ма… Мама!?
Она указала на себя снова.
– Дак, – кивнул я. – Мама.
Фелани посмаковала на губах слово «мама» и усмехнувшись кивнула:
– Норш, мама. Дак, мама!
Спохватившись, она суетливо усадила меня за стол и схватив чашку выскочила на улицу, а я так и остался сидеть, в спешке переваривая случившееся.
«Что ж ты делаешь? Твоя мама где то там, сейчас только богам известны последствия моей пропажи либо смерти в другом мире. Или другом времени!? А может эффект какой нибудь комы и сейчас ты тут, а завтра тебя нет!? Ведь понятно же что она уж не чаяла своего Янко обрести. СВОЕГО сына! А тут ты нарисовался, хрен сотрёшь. Она вон как приободрилась, засуетилась вся. Ты готов ответить за неё если вдруг тебя не станет в миг, когда всё вернётся на круги своя? Ведь не выдержит её материнское сердце если Янко снова исчезнет так или иначе.
А хотя стоп! Чего это я себя бичую? Во-первых: она прекрасно поняла что я не её Янко. Ну по крайней мере в душе́. Внешне то наверняка один в один, судя по её реакции. А вот с Янко явно не всё было в порядке. Болезный был судя по всему. Кое где образовались пролежни от долгого лежания, худоба страшная, ноги еле держали долговязое тело которое словно забыло как это – ходить вертикально. Ясное дело что мать за ним ухаживала как могла, иначе умер бы давно от голода и в собственных нечистотах. Наверно она не чаяла уж что встанет её сынок. А тут вот оно как обернулось. В дом зашла, а сын стоит как ни в чём не бывало, потягивается. Живой!