Он уловил приятный ему с детства аромат, источаемый корой плодовых деревьев, перемешанный с обжигающим ноздри запахом обессилевшего мороза, дохаживающего последние ночи по тонкой корке талого снега. Разглядел на расчерченном алыми полосками полотне неба силуэты парящих в выси птиц. И вообразил, как уютно должно быть в домах, с печных труб которых срывается так много клубящегося сизого дыма.
Решив, вопреки наставлению жены, сходить к изгороди, он, зацепившись ослабевшими руками за перила, опустил ногу на порожек, но, не сумев устоять, упал ничком прямо в сугроб снега. Да так и лежал бы в опасности задохнуться. Но Лидия Ивановна, следившая за мужем через оконные стёкла, успела выскочить из дому и, потащив Петра Петровича за ворот фуфайки, помогла ему подняться.
– Я же говорила тебе, – бранила она мужа. – Не ходи на реку. Не ходи.
– Да я что. Я только краем глаза хотел посмотреть, – оправдывался старик.
– Посмотрел! Увидел свою реку любимою! Эх ты. Да если бы я не смотрела за тобой сейчас, небось, задохнулся бы уже. Прямо вот здесь. У крыльца.
Старик смолчал. «Что тут скажешь. Права бабка. Стар я уже годами, да и от болезни слаб».
К началу лета Пётр Петрович, совершенно окрепнув, с тоской в глазах сидел возле окна в ожидании окончания затянувшегося мелкого дождя, размочившего землю. Он всякий раз переполнялся надеждой, когда из-за высоких деревьев, одетых в молодые листья, на низком небе показывался просвет. Когда точно украдкой, у самой земли, под кустами смородины и крыжовника пролетали птички. Когда казалось, что непогода как будто отступила и вот-вот должно было выглянуть тёплое солнце.
А дождавшись последовавших друг за другом погожих дней, он тотчас поспешил к изгороди, с усилием передвигая дрожащими членами своего тела. Но, разглядев ещё за несколько метров подгнившие, требующие замены жерди, составляющие изгородь и сильно накренившиеся столбы, старик поник, невольно замедляя шаг. «Неужто упадёт? – спросил он себя и присмотрелся. – Как есть упадёт. До зимы не выстоит. Нужно заменять. Идти в лес. Рубить дубы. Нести. Копать ямки. Где же сил взять? Ведь старость и без того бремя».
Чем ближе старик, тяготящийся размышлениями, приближался к излюбленному месту, тем дальше отодвигались житейские заботы и шире расплывался устланный зелёным ковром противоположный берег. Пётр Петрович остановился, пожелав сполна насладиться переполнившим его предвкушением созерцания реки, перекатывающейся с волны на волну в серебре отраженного солнечного света.