Дома, правда, повышению не очень-то обрадовались: «Теперь мы папу и по праздникам не будем видеть…»
Принято считать, что в советское время без ведома горкомов/райкомов партии не происходило ни одно назначение. Пример В. Певзнера убеждает: были и исключения из правил Никто Виктора Яковлевича на ковер не вызывал, грозно брови не хмурил, прежде чем произнести заветное: «Есть мнение, что вы сумеете…» Надо сказать, что об отсутствии партийной опеки он особо не печалился. Да и временем для подобных печалей не располагал: автобаза уже получила шесть новеньких «Икарусов» – город нуждался в автобусных маршрутах.
Он не спешит с утверждениями. Не приемлет категорический тон «истин последней инстанции»: за долгие годы неоднократно убеждался, что жизнь – череда опровержений скороспелых истин. Так было и с так называемой «лимитой». С первых же дней ему не советовали брать «лимитчиков», дескать, это временщики, приехали, чтобы заработать, урвать свое, а там – хоть трава не расти. «Лимитчики» … Слово-то какое… Он возражал, приводил в пример Тагира Муратова, который пришел по набору после армии, стал одним из лучших шоферов и вырос спустя годы до начальника пассажирской автоколонны.
Были так называемые «лимитчики» и в группе других хорошо зарекомендовавших себя на грузоперевозках водителей, которых стали готовить к работе на пассажирских маршрутах. Ну а первые автобусы от станции Крюково пошли в 1963 году.
В перерыве одного из бесчисленных совещаний (в стране Советов без них было не обойтись) некий весьма интеллигентный человек удивленно заметил: -Виктор Яковлевич, просто чудо, как вы ладите со своей шоферней!
– Они не «шоферня», а шоферы. Да я и сам шофер.
Весьма интеллигентный человек отошел с весьма озадаченным видом.
В. Певзнер между тем не кривил душой и не старался «быть поближе к народу», как предписывал в те годы партийный этикет. Любовь к автомобилю – его детская любовь.
В 1940 году его отца, доктора наук Якова Ильича направили советником министра здравоохранения СССР в Монголию. Отцовская служебная «эмка» привела двенадцатилетнего Витю в неописуемый восторг: величественный, блистающий никелем советский лимузин был поистине великолепен. Шофер, дядя Костя, напоминал Вите капитана корабля. Ну а сам Витя, увы, был всего лишь пассажиром.