Пока вернулся домой, пока сварил пельмени – дело к вечеру: в такую беспросветно-дождливую погоду сумерки даже в разгар лета приходят рано. Выложил дымящиеся пельмени в эмалированную миску, отрезал хороший ломоть масла, размазал вилкой. Поднялся аппетитный, густой сливочно-мясной дух. Отрезал кус хлеба потолще. Пристроил в ту же миску сбоку.
Перед креслом в комнате поставил табуретку, постелил сверху прошлогодний лист «Брянской правды», что нашёл на холодильнике. Поставил миску. Рядом – вспотевшую после морозилки бутылку и только что хорошо вымытую стопку. Положил вилку.
Полюбовался немного и сказал:
– Какой натюрморт-то, а! Благодать!
Включил телевизор. Уселся, набулькал с горкой в стопку.
– Ну, с успешным переселением народов!
Опрокинул, удовлетворённо крякнул. Поморщился, занюхал хлебом. Положил в рот пельмень, стал не спеша пережёвывать, смакуя.
– Переселение уродов…
По ящику крутили местные новости. Вторая программа. Антенна ловила всего две – первую и вторую. Надо исправить, отметил он про себя. Давно уже привык и к НТВ, и к «Культуре»…
В новостях рассказывали о банде рецидивистов, что окопалась в лесах одного из отдалённых областных районов и кошмарила тамошних фермеров. Потом – про когда-то крупный приграничный посёлок Святск, где из-за чернобыльской радиации и отселения осталось три калеки жителей. Потом заиграла попсовая песня, стилизованная под народную. Её сопровождал видеоряд, снятый где-то под Брянском, на берегах Десны: упитанная тётка в свободной холщовой рубахе, с венком из зелени на голове вальяжно расхаживает по летнему лугу, оглаживает пухлыми ладонями то свои крутые бёдра, то колосящиеся дикие травы. Следом – вечерние городские пейзажи под долгую томную «Lily Was Here» – звуковое соитие гитары Дэйва Стюарта с саксофоном Кэнди Далфер.
– За благополучие семейного быта!
Илья сидел, смотрел в экран, поглощал свой холостяцкий ужин, опрокидывал стопку за стопкой. Тело налилось приятной истомой, на щеках проступил румянец. Желтоватое жидкое масло на пельменях жирно поблёскивало в тёплом свете пыльной люстры. Когда-то Илья услышал от знакомого историю, как тот сварил себе пачку пельменей и, выкладывая на тарелку, заметил торчащий из теста крысиный хвост. Есть, конечно, не стал – вывалил всё в мусорное ведро. Каждый раз, отваривая пельмени, Илья вспоминал ту жуткую историю, но это его не останавливало. Пельмени – пища богов, пусть из них и торчат порой крысиные хвостики. Тоже мясо ведь, как ни крути. Деликатес, можно сказать. А если не заметить хвоста и съесть – разницу вряд ли почувствуешь. Ну, может быть, самую капельку. Но это можно списать на… на случайные вкрапления в пределах статистической погрешности.