– Катын-тау… – мой голос упал. – Это же Безенгийская стена!
Безенгийская стена – самый высокий участок Главного Кавказского хребта. Скальные отвесы и грандиозные ледопады с юга, и двухкилометровая снежно-ледовая стена с севера. Все маршруты высшей категории сложности! Куда меня завел Симон?
– Надо спешить! – глаза монаха под густыми бровями приобрели цвет зеленоватого льда. – За нами гонятся опытные люди с альпинистским снаряжением.
Он повернулся и легко зашагал по снегу. Даже не проваливался при этом, и я вспомнил эльфа Леголаса из фильма «Властелин колец»…
– Надень кошки, – повернулся монах. – Снег слишком плотный.
Я прицепил кошки, хотя не видел большого смысла. Нас скоро догонят, альпинист из меня неважный. Вдобавок склон сужался кверху, заканчиваясь клином под ледяными утесами. Там нас и возьмут. Все же я потащился вверх, вбивая передние зубья кошек в снег и опираясь на ледоруб. Снова холод коснулся волос, и я понял, что это ветер переваливает через ледяной гребень Безенгийской стены. Снежные флаги веяли там в вышине.
На подступах к серакам я оглянулся снова. И испытал шок, четыре темных пятнышка уже приближались к площадке, где мы недавно были. Рассмотреть их четко не удавалось: глаза резал свет, отраженный от ледяных глыб. Еще с десяток метров, и на нас упала холодная голубая тень – мы оказались у подножия ледяных утесов.
– Постой здесь, – коротко сказал монах и пошел в сторону по повисшему над пустотой ледяному гребню. Я даже ахнул.
Через минуту монах появился и со странной улыбкой подошел ко мне.
– Держи. – На ладони у него лежал красивый фиолетовый цветок. – Это большая редкость.
Таких цветов я раньше не видел – нежно-фиолетовые лепестки и пушистая зеленая сердцевина. От цветка исходил тонкий аромат, что необычно для горных цветов. А Симон замер, оглядывая ледяные утесы, и лицо в голубоватом свете сделалось мечтательно-отрешенным. Словно он был в храме, где вместо свечей горят ледяные острия.
Фигурки появились на площадке внизу, снова прозвучал выстрел, и на нас брызнули осколки льда. У меня ослабели колени.
– Быстрее за мной, – деловито сказал монах. – Спрячемся в бергшрунде.
Я потащился следом, вяло высматривая, где он добыл цветок, но видел только снег и лед. Когда мы оказались перед темной пастью трещины, я оглянулся, и склон чуть не уплыл из-под ног, по столь узкой тропе мы прошли. В белесой бездне под нами ползли черные фигурки.